Онлайн книга «Страница номер шесть. Член общества, или Голодное время. Грачи улетели»
|
Как въехал на горку. Ну конечно! Виктория, недавняя практикантка. Немецкий язык. Полностью: Виктория Викторовна, по прозвищу Двойная Победа, больше похожему на воинский титул. Борис Петрович еще сильнее, чем она, обрадовался, потому что почувствовал, что ее радость неподдельна, – все-таки мало на свете людей, которые стали бы так радоваться при встрече с ним, с Борисом Петровичем. И даже еще сильнее – потому что почувствовал, как его внезапная радость, подзаряжает радость ее, первопричинную, а он, стало быть, это почувствовав, еще рад сильнее. – Вы специально при галстуке? – спросила Двойная Победа, смеясь. – Ну а как не специально? Мой образ. – Улетно! Это так же, как если бы вы в школу пришли с пирсингом в носу. Борис Петрович представил себя с кольцом в носу, улыбнулся: – Коньяк? Пиво? Коньяк. На самом деле в школе он ее и не замечал почти. Ну, была, пыталась преподавать немецкий. Помнится, он ей подписывал какой-то отчет. А до этого давал наставления. Окликнула бы его так на улице: «Чибирев!» – Бориса Петровича покоробило бы, а здесь – и хорошо, что не «Борис Петрович». Только он так подумал, как сказала она: – Борис Петрович, я в школе не буду работать, в турфирму пойду. – Вот такие вы все. Ну что ж. Право выбора. Это да. – А вам, скажите честно, не надоела школа? – Я же этот, – отвечал неопределенно Борис Петрович, – я же директор. Вполне. Что такое «вполне», он бы сам не смог объяснить. – Вы гражданин? – Но так как Борис Петрович не понял вопроса, переспросила развернуто: – Вы получили петербургское гражданство? – Еще нет, Вика, пришел получать. Если дадут, Вика. Приятно было ее называть по имени; словно играешь в дартс: «Ви-ка» – кидаешь дротик и попадаешь. Или не попадаешь. Он чувствовал, что не попадал. Но не о проблемах же среднего образования с ней разговаривать. – Конечно, дадут, – сказала Вика. – Между прочим, сегодня скидка на пиво гражданам Петербурга. – А мы коньяк, – изрек Борис Петрович, получилось против желания веско. Первый Гражданин тем временем произносил короткую речь. Борис Петрович пропустил за разговором с Викой, о чем говорил Рекшан, но то, что речь его была зажигательной, понял по спорадической вспышке всеобщего ликования. На подиум взошел чернобородый директор арт-центра Николай Медведев, он держал пачку вкладышей. Он был похож на доброго Карабаса-Барабаса, аккуратно подстриженного. К подиуму потянулись желающие получить петербургское гражданство. – Идите, – сказала Двойная Победа. Борис Петрович пошел. И встал в очередь. Был момент, когда он подумал: в молодежные игры играю, – но тут же отогнал эту мысль; публика тут собралась фифти-фифти, половина – как Вика, студенчество, юношество, старшеклассие, племя (за пределами учебных заведений) незнакомое, младое, зато другая половина – сорок и выше. Борис Петрович заметил: старики здесь вели себя раскованнее, чем молодежь, увереннее, проще; им было в радость дурачиться, представляться, художничать, самоирония их не стесняла; они хорошо знали друг друга, а если не знали, легко находили друг с другом общий язык; их, давно отхипповавших свое, объединяла теперь общая память о странном, веселом, безрассудном, почти позабытом прошлом, в котором всем все было на удивление понятно и в котором никто не думал о дне завтрашнем, зачем-то ставшем сегодняшним днем. Люди заслуженные, с идеалами. Узнав известного в свое время ударника (барабанщика, а не ударника соцтруда), Борис Петрович вспомнил, как сам в студенческие годы бывал на квартирниках, на подпольных (в подвалах) концертах заезжих рок-групп, как сам переписывал от руки текст на английском оперы о Суперзвезде, как перепаивал транзисторный усилитель проигрывателя «Вега-103», чтобы поднять верхние частоты и опустить нижние. Он ощутил себя своим среди своих, ему стало легко. В конце концов, сумасбродная идея неформального петербургского гражданства (в пику вечно скучным властям) зародилась в среде этих дядек и тетенек, таких же, как он. Как я, подумал Борис Петрович. Посвящение было простым. Первый Гражданин спрашивал: «Согласны ли вы стать гражданином Санкт-Петербурга?» – «Согласен», – отвечал посвящаемый, после чего ему вручался вкладыш в паспорт. Некоторые, получив вкладыш, говорили что-нибудь остроумное в микрофон. Когда очередь до него дошла, Борис Петрович спросил, не надо ли где-нибудь расписаться. Оказалось, не надо. Оказалось, что гражданам Санкт-Петербурга учет не ведется, кроме количественно-порядкового: номер вкладыша Чибирева был четыре тысячи сто какой-то, он не разобрал при таком освещении, но пока шел к Вике, рассматривал – дизайн документа выглядел солидно, можно вообразить себе недоумение милиционеров, бравших в руки паспорта с вкладышами и ничего не знающих о петербургском гражданстве. – А у меня семьсот с чем-то номер, – сказала Вика, – я в первой тысяче. – Часто здесь бываете? – спросил Чибирев. – Живу рядом. Она рассказала, как встретила в Берлине немца, имевшего петербургское гражданство. Опять немецкие мотивы, подумал Борис Петрович. – Вы же были в Германии, да? – спросила Вика. – Лет девять назад. – Только раз? – Впечатлений хватило. Мог и погибнуть. – Вот как? Что же вам угрожало? – Характер миссии был у нас такой... необычный. – Дела художественные? – Ну, где-то так. – А вы с кем ездили? – С друзьями. – Со Щукиным и Тепиным? – Откуда вы знаете? – Но вы же группа. – Да откуда ж вы знаете?+ – Группа «Мост». Это известно. – Вы что же, интересуетесь... этим самым? (На языке вертелось «современным искусством».) – Ага. Немного. Дела тусовочные. – Точнее, это мы со Щукиным вдвоем ездили, а Тепин уже там был. Мы к нему ездили. – Я знаю, он жил в Германии. – Вика, вы очень много знаете. Откуда вы знаете? Вы с ним знакомы? – Так он здесь часто бывает. – Поразительно, как тесен мир, – позволил себе Борис Петрович сентенцию. – Он вам, конечно, рассказывал... ну, о нас, о себе... как мы там? – О вас ничего не рассказывал. Я знаю, что он в замке жил. – В замке? Тепин? – Ну да. У него же грант был. – У Тепина – грант? – Он ведь в замке работал. – Тепин? – в замке? – работал? (Подумал: кем? – мухобоем?) – Вы разве не в замок ездили? |