Книга Республика воров, страница 110 – Скотт Линч

– Джасмер! – завопила она. – Придурок, упрямый осел, беспросветный пьяница! Мозги жиром заплыли! Мудак! Ты всех в гроб загонишь! Тебя не гордость до тюрьмы довела, а кулаки!

– Да тише ты! – забормотал Монкрейн. – Это, вообще-то, цитата была…

– Ах! Не может быть! – В таверну вбежала госпожа Глориано. – Каморрцы тебя вызволили?! Ты этого не заслужил, подлец! Гнусный негодяй! Жалкий сиринийский забулдыга!

– Тетушка, успокойтесь! Я с ним за нас обеих уже посчиталась, – остановила ее Дженора.

– Котята, хищные отродья преисподней! – пробормотал Сильван, входя следом за госпожой Глориано; налитые кровью глаза и встрепанные со сна волосы делали его похожим на человека, застигнутого бурей. – Я и не знал, что стражников Плакучей Башни можно подкупить!

– И тебе доброго утречка, Андрассий, – буркнул Монкрейн. – У меня душа радуется, что каждый из вас нашел какую-то причину, объясняющую мое освобождение. Увы, до того, что я ни в чем не виновен, почему-то никто не додумался.

– Если не считать того, что мы убедили Булидаци притвориться, будто вы ни в чем не виновны, – заявила Сабета с порога; они с Локком с утра пораньше ушли к Плакучей Башне, чтобы встретить Монкрейна сразу же после того, как его выпустят.

– Да, я не ожидал от него такого красноречия, – проворчал Монкрейн.

– Ну что, вы радостные вести наконец сообщите или это придется сделать мне? – спросила Сабета.

– Я сам расскажу обо всем, дерзкая девчо… гм, Верена. Спасибо, что напомнили. – Монкрейн откашлялся. – Прошу внимания, уважаемые господа, актеры труппы Монкрейна. Да, Андрассий, твоего внимания я прошу особо. И вашего, наша уважаемая и терпеливая благодетельница, госпожа Глориано. В труппе произойдут… некоторые изменения.

– О боги! – вскричал Сильван. – Неужели ты, проклятый чернокожий проходимец, намекаешь на то, что прибыльная работенка вот-вот схватит нас за горло?

– Сильван, ты мне роднее родной сиринийской крови, но заткни свое слюнявое хлебало, – рявкнул Монкрейн. – Итак, труппа Монкрейна покажет Эспаре «Республику воров».

Сабета многозначительно кашлянула.

– Однако же ради этого мне пришлось пойти на некоторые уступки, – продолжил Монкрейн. – Барон Булидаци великодушно согласился забыть о моем отказе от его покровительства, а потому, как только Сальвард подготовит все необходимые бумаги, наша труппа станет именоваться труппой Монкрейна и Булидаци.

– У труппы будет покровитель? – недоверчиво переспросила госпожа Глориано. – Значит, нам заплатят за…

– Да! – выкрикнул Локк, появляясь во дворе. – А вот здесь то, что вам причитается.

– Гандоловы муди! – ошеломленно воскликнула госпожа Глориано, ловко подхватив брошенный ей кошелек, в котором позвякивали монеты. – Даже не верится….

– Ничего страшного, в счетном доме вам поверят, – успокоил ее Локк. – Там двенадцать реалов. Барон Булидаци взял на себя все долги господина Монкрейна, дабы хоть немного облегчить страдания, терзающие его душу.

– Дабы обвить мне ноги бечевой и таскать за собой, как воздушного змея, – скрипнув зубами, заявил Монкрейн.

– И уберечь от удара ножом в темном переулке, – напомнила Сабета.

– Да, все это чудесно, – вздохнула Дженора, – однако же, о чем бы Булидаци с Монкрейном ни договаривался, деньги в первую очередь следует выплатить тем, кто приобрел доли в труппе. Это легко доказать, все нужные бумаги у нас имеются.

– Разумеется, – кивнул Локк. – Никто на ваши доли не покушается. Булидаци заплатил Монкрейну в счет доли будущих доходов Монкрейна от представлений. Ваших прибылей это не ущемит.

– Возможно, – недоверчиво промолвила Дженора. – Кстати, раз уж у труппы деньги появились, то для ведения учетных книг нужен проверенный человек. Не в обиду будь сказано, Джасмер, но прибыль имеет странное свойство исчезать, не доходя до карманов совладельцев.

– Жованно в счетоводстве разбирается, – сказал Локк. – Он по части цифр большой мастер.

– Спасибо на добром слове, – буркнул Жан. – А то я голову ломал, чем бы себя развлечь. Теперь вот буду с утра до ночи над цифрами корпеть.

– Уже и похвалить нельзя! – вздохнул Локк. – Ну, раз не хочешь, я сам с учетными книгами разберусь. Или братьев Асино попрошу…

– Этого еще не хватало… – проворчал Жан. – Так и быть, я займусь.

– Господин Монкрейн, позвольте представить вам моего кузена, Жованно де Барра, – объявил Локк.

– Так, третий каморрский гость, – вздохнул Джасмер. – А где четвертый и пятый?

– Братья Асино еще спят и проснутся в тяжелом похмелье. Они вчера бутылки скрестили во-о-он с тем типом, – пояснил Жан, кивая на Сильвана. – Не будь меня рядом, упились бы вусмерть.

– Ладно, будем милосердны, – заявил Монкрейн. – Я приму ванну и переоденусь, а вы пока отыщите Алондо. После обеда соберемся и обсудим предстоящий спектакль, ладно?

– Монкрейн! – Входная дверь распахнулась от пинка, и на пороге возник весьма неприятный тип в дорогом камзоле, заляпанном вином и какими-то подозрительными пятнами, не имеющими отношения к яствам. Следом за ним в таверну ввалились полдюжины мужчин и женщин, по виду – умелых костоломов.

Похоже, Благородным Канальям представилась возможность познакомиться с Путными людьми Эспары.

– Доброе утро, Пастырь! Не желаете ли… – начал Джасмер.

– Монкрейн, паршивый недоносок, тебя дряхлая шлюха из иссохшей утробы выронила! Ты не удосужился в счетный дом заглянуть после того, как тебя из Плакучей Башни выпустили?

– Я не успел, но…

– А мой хозяин уже отчаялся должок с тебя взыскать, а потому велел тебя в жопу дохлой кобылы запихнуть и в трясине утопить!

– Прошу прощения… – учтиво вмешался Локк.

– У нас что, сегодня детский праздник? – рявкнул Пастырь. – Пенделей захотелось?

– Напомните, пожалуйста, сколько господин Монкрейн вашему хозяину задолжал?

– На сегодняшний день – восемнадцать реалов, четыре пятерика и тридцать шесть коппинов.

– Так я и думал. Вот, здесь ровно девятнадцать реалов. – Локк протянул Пастырю кожаный кошелек. – От господина Монкрейна, разумеется. Вы же знаете, он любит для пущего удовольствия представления устраивать.

– Ах, ты еще и шутить вздумал?

– Что вы, я не шучу. Девятнадцать реалов, без подвоха, – кивнул Локк.

Пастырь раскрыл кошелек, пересчитал монеты и ошарашенно крякнул:

– Тьфу ты, и впрямь… Чудо чудное, диво дивное – Джасмер Монкрейн долг вернул. Я сегодня всем богам молитвы вознесу.

– Мы в расчете? – спросил Монкрейн.

– Ну да, в расчете, – буркнул Пастырь. – За этот должок. Вот только я бы на твоем месте больше к хозяину не обращался: у него память долгая, а ты – свищ в жопе.