Онлайн книга «Сдвиг»
Маленький городок Медынь проскочили быстро. Дорога перешла сначала в улицу Садовую, которая ближе к центру превратилась в Карла Либкнехта. В центре мы повернули налево, на Кирова, перетекшую за городом в трассу до Вереи. По сторонам я особо не смотрел, но на Либкнехта нам навстречу один за другим попались два катафалка, а затем, уже на Кирова, еще один. Итого: три трупа за пять минут. В городе с населением, если верить Вики, сильно недотягивающим до десяти тысяч человек. А сколько их сейчас лежит по квартирам и в моргах? Об этом я думать не хотел. Хотя, разумеется, думал. Но больше о том, как бы побыстрее добраться до мамы с папой. Кстати, нужно позвонить. Пока есть связь. Маме или папе? После короткого размышления выбрал отца. С мужчиной в чрезвычайных обстоятельствах легче разговаривать. А папа у меня был настоящим мужиком. Не без заплетов и загогулин (покажите мне мужика, у которого их нет), но всегда оказывающимся рядом, когда это необходимо. Папа ответил после четвертого гудка. То есть очень быстро, учитывая его привычку бросать телефон где попало. – Данилка, сынок! – Привет, пап. – Ты где? Куда пропал? Мы с матерью тут чуть с ума не посходили! – Пап, нормально все, скоро приеду – расскажу. – Когда, скоро? Ты где? – В Калужской области, на трассе. Еду к вам. – На какой трассе? Я объяснил. – Так это час езды, не больше. – Ну да. Если все будет хорошо. – Сейчас мать вернется – обрадую. – А где она? – К соседям пошла. У нас тут черт знает что творится. Беженцы. Люди в панике. – Понятно. Самое главное скажи. Заболевшие есть? И как вы сами? – Пока нет. Но, боюсь, это ненадолго. Новости плохие, сам знаешь. Мы с матерью здоровы. Только о тебе испереживались все. Нет, ну как так можно, а? – Пап, не начинай. Там, где я находился, связи не было. Никакой. Все, целуй маму, скажи, я еду. – Позвони, если задержишься! – Непременно. Люблю, целую. Пока. Я отключился, сунул смартфон в карман и покосился на Умирай Быстро, который, как мне показалось, с интересом прислушивался к разговору. – Мы тоже любим своих родителей, – сообщил он. – Это хорошо, – сказал я, чтобы что-нибудь сказать. – Но не так, как вы. – Да? Объясни, если можешь. – Попробую на примере. Будь я в таком же положении, что ты сейчас, то стал бы в первую очередь спасать щенков. Детей. – У меня нет детей. – У меня тоже. Есть у других. – Понятно, – кивнул я. Сначала чуть не завелся. Это ж надо, какая-то соба… простите, какой-то арг-кхин будет меня жизни человеческой учить! Но вовремя погасил огонь раздражения. Действительно, откуда ему вообще знать, как любят люди? Он смотрит на меня и делает выводы, которые экстраполирует на всех людей. Вероятно, так ему привычнее (впрочем, как большинству из нас). К тому же, судя по самой последней информации, у арг-кхинов могло сложиться не слишком лестное мнение о людях. – Не знаю, как вы, арг-кхины, – произнес я ровным голосом, – а мы, люди, разные. Очень разные. Иногда настолько, что со стороны можно решить, что некоторые из нас и вовсе принадлежат к какому-то другому виду разумных существ, несмотря на внешнюю схожесть. Рассказать тебе одну историю в качестве примера? – Расскажи. Я люблю истории. Я коротко поведал о Януше Корчаке. Вопреки моим ожиданиям больше всего Умирай Быстро потрясло не то, что этот человек отправился на смерть со своими воспитанниками, хотя мог спастись, а то, что сделали другие люди – немцы. – Они просто так взяли и убили этих детей? – переспросил он. – Только за то, что они были, по их мнению, другой породы? Я правильно понял? – Правильно. Но Януш Корчак этих детей не бросил. – Но и не спас. – Он не мог. – Он мог попробовать. Нужно было драться. – Одному, старому и безоружному против тысяч молодых и вооруженных? Не думаю. Он сделал то, что мог сделать. Дал детям свою любовь, которая сильнее смерти. – Мне непонятно, как можно убивать детей. – А взрослых? Разве вы, арг-кхины, никогда не убиваете себе подобных? Он задумался. Я ждал, следя за дорогой. – Иногда кто-то из нас заболевает и сходит с ума, – наконец сказал он. Как мне показалось, неохотно. – И тогда его приходится убить, чтобы он не заразил других. – Бешенство? – Да. – А разве не было случаев, когда бешенством заболевали щенки? С еще большей неохотой Умирай Быстро признал, что такие случаи были. Хоть и очень редко. – Вот видишь, – сказал я. – Но это совсем другое! – воскликнул он. Тогда я спросил, были ли случаи, когда бешеный арг-кхин кусал чужого или своего щенка. Заражал его или убивал. На этот раз молчание длилось гораздо дольше. Я уж было решил, что он не ответит. Но ошибся. – Извини, – сказал Умирай Быстро, – было и такое. Мы опять помолчали. Каждый о своем. – Так может быть, – категоричности в его тоне явно поубавилось, – эти люди, немцы, которые убили детей и Януша Корчака… Может быть, они были заражены бешенством? Я невесело усмехнулся и хотел сказать, что он недалек от истины, но не успел. Еще минут пять назад на трассу перед нами с боковой дороги выехал грузовик с крытым кузовом и с тех пор так и шел впереди, держась метрах в пятидесяти-шестидесяти от головного «Тигра». Мы его не обгоняли – не было нужды. Тем более что в какой-то момент он прибавил скорость, оторвался от нас уже метров на сто с лишним и скрылся за поворотом. Теперь в этот поворот входили мы. Первым – головной «Тигр». По обеим сторонам трассы стеной стоял лес, и поэтому разглядеть, что происходит за поворотом, не было никакой возможности. Зато была возможность расслышать. Да и трудно не расслышать автоматные очереди за сотню метров, даже находясь в салоне машины. Особенно если музыка не орет. Она и не орала, поскольку радио я выключил, чтобы не мешало разговаривать с Умирай Быстро. И надоело оно мне к тому же буквально за каких-то двадцать минут, нагнало тоску. Сплошь хреновые новости отовсюду, со всего мира. Смерти, смерти, смерти. Вирус, вирус, вирус. Паника, паника. Беспорядки. Вооруженные столкновения. Война. Гражданская война. Смена правительства. Хаос. Бандитизм. Мародерство. И только в России и Китае якобы сохранялся относительный порядок. Что, яснее некуда, подтвердилось сразу за поворотом. Там, впереди, на дороге стоял «Тигр», из которого уже выскочили пятеро бойцов старшего сержанта Иванченко во главе с ним самим и, рассыпавшись, скатывались в кювет. Шестой боец, укрывшись за бронещитком, методично поливал лес справа из «Корда». Крупнокалиберный пулемет безапелляционно заявлял о себе на всю округу, заглушая все остальные звуки. Пули калибром 12,7 мм рвали в клочья кусты и кору сосен. Чуть дальше виднелся косо перегородивший нашу сторону шоссе грузовик. Дверца со стороны водителя была распахнута. |