Онлайн книга «Шаги в темноте. Убийство Адама Пенхаллоу»
|
– А где же перчатки? – Насколько мне известно, в верхнем правом ящике моего туалетного столика. Это был предлог. – Предлог? – Ты видел того человека в приемной? – Там кто-то стоял, но я не обратил на него внимания. А что? – Это был Майкл Стрейндж. – Ты уверен? – Да. Когда я выходил из кабинета, он повернул голову. Наш друг инспектор собирается задать ему пару вопросов. При всем моем уважении к этому господину я заранее знаю ответ. Стрейндж наврет, будто что-то потерял. И будь я проклят, если он не поехал за нами, чтобы вынюхать, что нам здесь надо. Держу пари, что Стрейндж подслушал все, что мы говорили. – Не исключено, но разве в приемной нет дежурного? – Когда мы вошли, он там сидел, но неужели ты думаешь, что такой пройдоха не найдет способа спровадить его куда-нибудь на время? – Разумеется. Но как он узнал, что мы туда приедем? – Мы же говорили об этом. – Но только у себя дома, Чарльз! – И когда вытаскивали машину. Ты сказал: «Если эта лошадь не поторопится, мы не успеем вернуться из Мэнфилда до обеда». – Но я не упоминал про полицейский участок. – В любом случае тебя, видимо, подслушали, и мистер Стрейндж решил последовать за нами. Питер задумался. – Конечно, он мог притаиться за деревьями, но чтобы догадаться, что мы едем в полицию, надо быть просто гением. Да в Мэнфилд вся округа ездит за покупками! Нет, сдается мне, кто-то сказал ему. – Кто? – Горничная! Она слышала, как мы разговаривали за завтраком. – Горничная не может быть его сообщницей! – Она просто глупая девчонка, и Стрейндж вполне мог заморочить ей голову. Они выехали из города, и Чарльз нажал на газ. – Вероятно. Одно можно сказать наверняка: инспектору Томлисону Стрейндж по зубам. Питер переждал, пока машина сделает крутой поворот. Чарльз водил так лихо, что у его пассажиров постоянно захватывало дух. – Ты думаешь, инспектор действительно этим займется? Или спишет все на привидение? – У меня сложилось впечатление, что в душе он считает нас парочкой неврастеников. Пару дней у нас потопчется какая-нибудь ищейка, и этим дело ограничится. – Не торопись с выводами. Конечно, он не фонтанирует идеями, однако держит их при себе. Когда они добрались до дома, дамы только что встали из-за стола. – Ты знаешь, Чарльз, нам привезли теннисную сетку! – радостно воскликнула Селия. – Бауэрс с Коггином утром устанавливали столбы. Если ты разметишь площадку, мы сможем поиграть после чая. План этот был приведен в исполнение, и никакие рытвины и кочки не могли остудить энтузиазм Селии. – Так даже интереснее, – заявила она, когда Чарльз не сумел дотянуться до мяча, неожиданно отскочившего вбок. Через пару часов они покинули корт с приятной усталостью в теле и некоторым представлением об особенностях его поверхности. Чарльз выразил намерение провести вечер в блаженной праздности, однако неожиданное сообщение Селии положило конец его мечтам. – Я забыла сказать, что отпустила Бауэрсов и дала им нашу машину. Они поехали в Мэнфилд смотреть кино. Нам придется довольствоваться холодным ужином и самим мыть посуду. – Жаль, – отозвался Чарльз. – Я только что вспомнил, что после ужина мне надо уехать, а без автомобиля… – Не сочиняй, – спокойно прервала Селия. – К тому же ты не можешь вот так сбежать, – подала голос Маргарет. – Мы же обещали тете Лилиан посидеть за ее планшеткой. Селия помрачнела. – А если отвлечь ее разговорами? Может, она забудет про сеанс? – Нет, – решительно заявила Маргарет. – Это будет лишь отсрочка. Лучше не тянуть, чтобы не огорчать ее. А когда ничего не произойдет, она и сама потеряет к этому интерес. – А если произойдет? – Тоже интересно. Но Селию это не убедило, и за ужином она старалась оградить свою тетку от нежелательной темы. Но тщетно. Когда все перешли в библиотеку, миссис Босанквет, достав планшетку, объявила: – Ну, мои дорогие, начнем сеанс? – Не относитесь к нам как к подопытным кроликам, – капризно промолвил Чарльз. – Если мне предоставят удобное кресло, то я готов оказать вам самое активное содействие. Селия подозрительно взглянула на него. – Ты собираешься валять дурака… – Тише! Из меня может получиться отличный медиум. Не удивлюсь, если впаду в транс и буду путешествовать во времени. Мне откроются все тайны будущего. – Наверное, ты прирожденный медиум, дорогой, – заметила миссис Босанквет. – Но когда люди выходят из транса, они обычно не помнят, что с ними происходило. – В таком случае, когда я впаду в транс, сразу же спросите меня, кто победит завтра на скачках. И обязательно запишите ответ. – Если ты впадешь в транс, у нас возникнет много вопросов, – вмешался Питер. – Меня, например, чрезвычайно интересует твое прошлое. Миссис Босанквет расставила стулья вокруг небольшого стола. – Теперь все готово, мои дорогие. Прошу вас отнестись к сеансу серьезно. Рассаживайтесь, а я прикручу лампу. Селия попыталась схватить Чарльза за руку. – Только не гасите ее совсем! – взмолилась она. – Хорошо, оставлю маленький фитилек. Шторы задергивать не станем, как ты считаешь, Маргарет? Сегодня ведь нет луны. А то в комнате будет ужасно душно. Ну, все готовы? – Подождите минутку, – жалобно сказала Селия. – Чарльз, сядь рядом со мной. – Селия, ты ведешь себя как глупая гусыня, – усмехнулась Маргарет. – Неужели ты думаешь, что с тобой может что-нибудь случиться? Она села слева от сестры, а Питер расположился рядом. Миссис Босанквет погасила лампу под потолком, а в той, что стояла на столике рядом с камином, оставила крохотный огонек. После чего опустилась на стул между племянниками. – Как здесь темно и жутко, – содрогнулась Селия. – Сейчас привыкнешь, – успокоила Маргарет. – Я уже кое-что различаю. Что мы должны делать, тетя Лилиан? Миссис Босанквет, довольная тем, что спиритический сеанс сейчас начнется, сразу приняла на себя роль наставницы. – Прежде всего сядьте поудобнее, – скомандовала она. – У меня не получается, – заявил Чарльз. – На таком стуле вряд ли удобно устроишься. В мой позвоночник вонзается по крайней мере три заклепки. Он попробовал посидеть еще на трех стульях и остановил свой выбор на кресле эпохи королевы Анны с тонкими деревянными подлокотниками. Селия оживилась и принялась хихикать. Проявив поистине ангельское терпение, миссис Босанквет произнесла: |