Онлайн книга «Большая книга ужасов — 6»
|
И сразу понял отчего – за озером кричал козодой. Это мне совсем не понравилось. Во-первых, козодои тут водиться совсем не должны, они должны водиться севернее. А во-вторых, козодой, как известно, орет к весьма неприятному событию. Козодой орет к мертвецу. У одного моего знакомого чувака был ручной козодой, и он запугивал своих приятелей тем, что обещал натравить на них своего козодоя. Козодой сам по себе птица довольно страшненькая, а если учесть еще его умение накликивать смерть… Короче, моего знакомого все уважали и даже боялись. Так вот, я принялся думать о козодоях и смерти и, само собой, больше не мог уже уснуть. У меня были старые, еще моего деда, командирские часы, они лежали на тумбочке и мерцали зеленым фосфорным светом. Я злился, старался уснуть изо всех сил и, само собой, уснуть при этом не мог. Часы мерцали в темноте и нагоняли на меня мрачное настроение. И Выключатор. Мне стало казаться, что он каким-то образом за мной наблюдает, смотрит на меня прямо через карман. И не дает мне нормально уснуть. Мне стало казаться, что скоро случится что-то таинственное… И что-то таинственное случилось. Ровно в полночь в дверь стали скрестись. Я вообще-то человек по части нереального безумия бывалый, но когда в полночь в заброшенном доме в лесу, после того как козодой пропоет свою унылую песню, в дверь начинают скрестись… Волосы на голове встают дыбом даже у самого бывалого бывальца. Но ужас ужасом, а делать что-то надо было. Я выхватил кинжал и скатился на пол. Подошел к двери. Прислушался. Тихо. Потом снова царапанье. – Кто? – Я поднял над головой руки с кинжалом, чтобы в случае чего быть готовым к нападению. За дверью зашуршали, и под дверь просунулся листок, вырванный из блокнотика. На нем было написано: «Это я, Тоска». Почерк Тоски я знал, но этот почерк был одновременно и похож на ее, и не похож. Трясущийся какой-то. Поэтому определить, она это или нет, я не смог. – Чего надо? – спросил я. Опять шорох и опять бумажка. «Можно я войду?» Мне стало не по себе. Почему? По нескольким причинам. Причина первая. Вампиры, во всяком случае некоторые вампиры, прежде чем войти, просят разрешения. Причина вторая. Чего Тоске делать у меня? – Чего надо? – спросил я снова. «Впусти, мне страшно!» Это было странно. Вот уж не думал, что такая вредная особа, как Тоска, способна чего-то бояться. Ну, разве что взлета цен на армейскую обувь. А она боялась. И держать ее за дверью было нельзя. Но и впускать ее мне тоже было страшно. Надо было как-то ее проверить. – Прочитай «Отче наш», – сказал я. «Я не знаю «Отче наш“!!!» Написано истерическим почерком. Другого способа проверить, вампир Тоска или нет, у меня не было. Тогда я решил проверить, Тоска ли это вообще. Смотреть в скважину было бесполезно – темно. Я взял эту самую бумажку и написал: «Кто написал оперу «Фауст“?» – и подсунул под дверь. Кто написал оперу «Фауст», я знал – весной мы с классом ходили в театр. «Придурок! «Фауста“ сочинил Гуно!» Правильно. Я открыл дверь. Тоска вошла. Я приготовил нож. Ничего мрачного и наглого в ней больше не было. Обычная перепуганная девчонка. Даже без плеера. Даже симпатичная. – Ну, чего? – спросил я. Тоска указала на горло и помотала головой. – Понятно. Это оттого, что ты в красно-белых носках ходила, – сказал я. – Красно-белые носки притягивают неприятности. И еще ангину. Что у тебя стряслось? «Там кто-то ходит», – написала Тоска. – Где? «У меня под окном». Я спрятал в рукав нож. Затем мы вышли в коридор и осторожно перебрались к Тоске. Комната Тоски мало отличалась от моей. Окно на лес. Открытое. На тумбочке горшок с засохшим цветком. Я выглянул на улицу. Ничего особенного. Лес как лес. Ночной. Страшно, но в меру. Указал Тоске на койку, она послушно устроилась под пледом. Я уселся в кресло. Мы прождали минут, наверное, двадцать, потом я услышал шаги. И это были не шаги спавшего на улице Дохода, это были другие шаги. Легкие и какие-то равномерные. Как будто под окном ходили часы с ногами. Тоска округлила глаза. Пальцем мне указала. Я кивнул. Шаги замерли. Зато вместо шагов с улицы послышалось корябанье. Как будто кто-то пытался взобраться по бревнам. Наверное, это на самом деле было так. Чтобы проверить, я поднялся на цыпочки и приблизился к окну. Выглянул. И в этот самый момент на меня что-то прыгнуло снизу. Так и не понял что, что-то твердое и дурно пахнущее. С длинными ногтями – они расцарапали мне кожу. Это что-то обхватило меня за шею и рвануло вниз. – О-па! – сказал я. После чего меня выдернуло в окно до пояса, я едва успел ухватиться за раму. Существо тянуло меня вниз. Отцепить его от себя я не мог, поскольку руки у меня были заняты собственным удержанием. К тому же я ничего не видел, видел лишь какой-то грязный комок, из которого торчали длинные всклокоченные волосы. Что-то похожее на Бабу Ягу. Это существо действовало умело, рывками, с каждым рывком выдергивая меня из окна еще на несколько сантиметров. Помимо этого, меня эта тварь еще и придушивала. – Тоска! – засипел я. – Тоска, помоги! Тут мне пришло в голову, что если Тоска раскроет рот, то это будет вообще труба. И я заорал: – Только ма-алчи! Молчи! Тоска замычала – спрашивала, чем помочь, если нельзя орать? – Горшок! – крикнул я. – Тресни ее горшком! За моей спиной что-то брякнуло, потом послышался звук сдвигаемой тумбочки. Меня выдернуло на улицу еще на несколько сантиметров. – Лупи! – крикнул я. И Тоска ударила горшком с засохшим цветком. По голове. Меня. Когда тебя бьют по голове, почти ничего не чувствуешь. Отрубаешься окончательно секунды через три. Когда я очнулся, то подумал, что каждая потеря сознания лишает меня нескольких миллионов нервных клеток. И что с каждой потерей сознания я становлюсь все глупее и глупее и шансы мои стать чемпионом мира по шахматам все меньше и меньше. А бабушка так об этом мечтала. Было утро, а может, и день. Голова болела. На затылке набухла шишка. К тому же очень сильно пахло йодом. |