Онлайн книга «Там, где начинается вселенная»
|
Сальваторе глянул на неё сверху вниз. Он не садился, стоял, небрежно облокотившись на каминную доску. – Нет, не зря журналистов нахалами считают. Заявилась внаглую, а теперь ещё радостно сообщаешь, что я – подопытный для твоих исследований. Осторожнее… – Я вовсе не хочу тебя задеть… – Коронная фраза. «Не хочу тебя задеть». Избавь. – Ладно. Расскажи о себе. О своей жизни. Он пожал плечами: – Родился в Валла-Вэлиде. Потом мы с матерью переехали в Карану. Мне было года три. Здесь провёл детство, юность. Мама умерла, когда я был подростком. – А твой отец? – Он был чистокровным маби. Это всё, что я о нём знаю. Кажется, с ним произошёл несчастный случай ещё до моего рождения. Мама не любила вспоминать. Я уже обо всём этом говорил… Почитай статью в «Вестнике». – Я читала. Но всегда лучше услышать самой. Там написано, ты учился в Вэлидском техноконструкторском. – Да. Вернулся в Вэлид в двадцать с лишним лет. Чувствую, ты поинтересуешься, как маби, выросший почти что беспризорником, попал в престижный вуз? – Ну, выразиться можно и помягче… – Но не нужно. Я жил не только в самой «нереспектабельной» части Эстхелминга, одно время даже в каранской Пустоте. Так что, действительно, беспризорник. А насчёт платы за университет – может, разочарую, но никого не ограбил. Отхватил богатое наследство. Точнее, не наследство… Чёрт его знает, как правильно назвать. Деньги перешли ко мне вроде как в дар. Вообще, это странная история. – Почему? – Я в глаза не видел человека, который прислал мне перевод. И до сих пор не знаю, почему он это сделал. Хотел вернуть ему деньги. Но отправитель, сказали мне, распорядился обратно не принимать. И я решил их использовать. Пошёл учиться. Как раз такой момент был, когда я пытался взяться за ум. – Ясно… – Слушай, если дальше хочешь продолжать разговор, тебе придётся пойти со мной. Я собираюсь поужинать. – В здешнем ресторане? Сальваторе прищурился, что-то про себя обдумывая. – Нет… Мне он не нравится. А ты же интересуешься маби, да? Так устроим для тебя познавательную экскурсию. Через полчаса они сидели за столиком в кафе, обстановка которого наводила на мысли о европейском средневековье. Стены «под необработанный камень», громоздкие столы и стулья, узорчатые решётки на окнах и большие круглые люстры из кованого металла под потолком. – Никогда здесь раньше не бывала, – сказала Ингрид. – Ну да. Откуда вам, людям, знать о таких местах. Хозяин тут – маби. И посетители, само собой. И кормят, как положено. – Я слышала про мабианские рестораны и кафе. Не подают спиртного, мясных блюд, не курят. – Само собой. Брэтали сделал заказ подошедшему официанту. – И мне то же самое, пожалуйста, – присоединилась Ингрид. – Потрясающе! – Сальваторе изобразил картинный жест. – Какие мы, однако, либералы! – Да брось ты! Я хочу есть. – А повара здесь, между прочим, тоже маби… – Ну и что? Я без предрассудков. – Да неужели? Им принесли по большой тарелке овощного рагу и салаты. Брэтали, в упор глядя на Ингрид, принялся жевать, роняя хлебные крошки, чавкая и ляпая едой на стол. Некоторое время Ингрид терпела, потом заявила: – Представление не прокатит. Рассчитываешь, я скажу «фи!» и оскорблённо удалюсь? Нет уж, так просто не отделаешься. Я прекрасно знаю, что свинничать вы склонны не больше людей. – Считай, это была проверка твоей реакции. – И я её выдержала, заметь. Сальваторе вытер стол бумажной салфеткой. – Подкова, что всё-таки тебе от меня нужно? – Ну… общение. Скажем так. – Ага. Ну да, много ли напишешь про маби, когда ни с одним не знакома. – Не то что уж ни с одним… Но знакомств мало, это точно. Профессор Мартинсен много разговаривал с маби. – А ты, значит, решила включить в свой список меня. Счастлив. От счастья вот-вот начнётся истерика. Ингрид пропустила его иронию мимо ушей. – Слушай, Брэтали, на работе тебе не делают замечаний? В смысле внешности? Не очень-то ты похож на технократа. Вьющиеся волосы Сальваторе свешивались на щёки, когда он наклонял голову. Слишком несерьёзно для серьёзного специалиста серьёзной компании. Воротник чёрной трикотажной рубашки расстёгнут… Брэтали глянул на Ингрид исподлобья. – Я выгляжу, как хочу. Если кого-то не устраивает – не мои проблемы. – Круто загнул! Обычно они вольностей не терпят. – Я им нужен, – небрежно бросил Сальваторе. Музыка в кафе тоже была с лёгким «средневековым» оттенком, хотя и сильно переиначенная на современный манер. Как раз когда Брэтали и Ингрид закончили есть, заиграла медленная мелодия – тихий перебор струн, приятный женский голос. – Потанцевать не хочешь? – спросил Брэтали. На лице Ингрид отразилось замешательство. – Думаешь, Подкова, я буду как дрессированный медведь? – Нет. Ничего я такого не думаю. – В доказательство она решительно встала со стула. – Пойдём. Получаться у них стало неожиданно хорошо, как-то гармонично. И здесь надо было отдать должное Брэтали: двигался он плавно и легко, без малейшего намёка на неуклюжесть. Любому другому партнёру Ингрид обязательно отдавила бы ногу. После кафе Сальваторе повёл свою новую знакомую в клуб под названием «Нефритиум», который находился в Риг Пэлатс. Точнее, в его наименее престижном, восточном секторе. Но и тут, как в более фешенебельной части района казино, ночные клубы, бордели, парки аттракционов и театры работали исключительно по лицензии и примерно платили налоги. С сомнением глянув на Сальваторе, Ингрид поинтересовалась: – А меня в этот твой «Нефритиум» пустят? – Со мной – пустят. Клуб был большой, и народу на танцполе толпилось полно. Брэтали сказал, что собираются здесь одни маби. Диджей выдавал танцевальный ритм, щедро разбавленный гитарными и джитарэксовыми сэмплами. Получалась сумасшедшая индустриальная смесь. Сквозь музыку послышалось: – Привет, Сальваторе! Молодец, что пришёл сегодня. Трудно было разглядеть, кто говорит – глаза не успели привыкнуть к неоновым вспышкам. – Он у нас теперь знаменитость! – подхватил другой голос. – К чёрту знаменитость! – крикнул Брэтали. – А зачем человека с собой приволок? |