Онлайн книга «Атака снизу»
Оказавшись за решёткой, Толстый особо не расстраивался. Он в принципе находил это занятие, расстраиваться, бессмысленным и неинтересным. Напуганным он не был тоже. После того, как медведь и великан подрались за право его съесть, пугаться каких-то гномов, пусть мрачных, несерьёзно. – Что шумишь? Толстый обернулся. В темноте камеры что-то зашевелилось. На деревянной лавке лежал гном, в такой истрёпанной одежде, что Толстый с первого взгляда принял его за кучу старых тряпок. Куча оказалась с начинкой. Гном с кряхтеньем сел. – Чего расшумелся? За что тебя сюда? – Ни за что, – с абсолютной уверенностью сказал Толстый. – Они психи какие-то, хватают всех подряд. Привет, я Толстый, – он протянул руку. – Ну а я Прохор. Ты недавно, что ли? Так-то мы тут все ни за что. Руку ему Прохор не пожал, но встал и прошёлся вокруг Толстого, оглядывая его одежду. Местами порванная в драке, по сравнению с тряпками Прохора она выглядела только что сшитой. – Да минут пятнадцать. Я, в общем, так, мимо проходил, решил заглянуть, а они вон как. А ты, я смотрю, здесь давно. Толстый принюхался. – Фу! Да, была бы здесь Белка, все бы уже строем в баню шагали. – Что за белка? Дикая? – Ужас до чего дикая. Познакомитесь ещё, что-то мне подсказывает. А ты никого из нашей деревни не видел? – Из какой вашей деревни? – Ну, из нашей, из какой же ещё. – Называется она как? Прохор начал улыбаться. – Есть Старая, есть Новая. А недавно просто деревня называлась. Прохор засмеялся, смех перешёл в кашель. – Да ты сам деревня! Тут знаешь, сколько гномов. И что, все должны знать вашу деревню без названия? Я вот из Деревни Под Холмом. – А я тогда из деревни в лесу. – Да тут все почти в лесу живут. Жили. А ты что натворил, что тебя в камеру засунули? – Да ничего я не натворил. Я же говорю, зашли мы просто сюда. Прохор, наконец, понял, что Толстый не шутит и от удивления сел обратно на лавку. – Зашли? – Ну. – В шахту? – В шахту, если это так называется. – Сами? – А что ж не сами, ноги-то ещё ходят. Толстый показал ногу. – Зачем? – А, ты в этом смысле. Понимаешь, мы, ну это, гуляли. Долго так гуляли. А вернулись – никого нет. И Толстый рассказал историю их путешествия в подземелье. Прохор мрачно слушал, периодически почёсываясь. Дыры в одежде позволяли ему качественно чесаться в любом месте. – Вот и у нас так же, – начал он ответный рассказ. – Ночью проснулись, шум, треск, в дома врываются, с топорами, с копьями и всех повели. Они, понимаешь, снизу к нам подкопались. Да ко всем так же. – И давно вы здесь? – По-разному. Я – может год, может меньше. А может и больше. Тут же ни ночи, ни дня. Кормят молодой картошкой – значит, наверху лето. А так ничего не поймёшь. Перед решёткой прошёл гном с копьём на плече. – Молчать! Не говорить! – Тсс, тихо. Прохор подтянул Толстого поближе. Он был старше Толстого лет на двадцать, на голову выше, но худой как грабли. Толстый поморщился: от Прохора воняло. – Нельзя разговаривать, – зашептал он, – услышат, накажут. – Как? – прошептал Толстый. – Тут одно наказание. Есть не дадут. – Вот, кстати, а как тут у вас вообще кормят? – задал Толстый очень важный вопрос. – Как, как. Почти никак. Они сюда столько гномов нагнали, что еду не успевают добывать. – Слушай, Прохор, а что здесь вообще происходит? Мы как-то не успели разобраться. – Золото они добывают. Мы, то есть, добываем для них. Руду дробим и к печи свозим. Там выплавляем. Вот эту печь-то… Прохор тяжело вздохнул: – Вот её-то я и сломал. – Как? – Да знать как, я бы раньше сломал, дуру эту. Само как-то получилось. Дым на всю шахту, работа на день встала, не меньше. – Прохор! Да ты! Да ты! Да ты не представляешь, какой ты молодец! Толстый полез обниматься, но, нюхнув Прохора, ограничился похлопыванием по плечу. – Это же благодаря тебе мы сбежали! Он так радовался побегу друзей, что считал и себя немного сбежавшим. – Да мы тебе… Толстый быстро прикинул, что ему не жалко. – Да мы тебе целый мешок брюквы подарим. Ну, потом, конечно. – Потом? Прохор хрипло засмеялся. – Какое потом? Нет здесь ни у кого потом. Никогда нас отсюда не выпустят. – Из клетки? – Из клетки тебя выпустят, не волнуйся, им твои руки нужны. А вот из шахты – нет. По той же причине. – Эй, – Толстый спрятал руки за спиной, – что значит, руки нужны? – Работать, зачем же? И, знаешь, хватит болтать, спать давай, завтра рано подымут. Или уже сегодня. Лавка в камере стояла одна, Толстому пришлось лечь на каменный пол, положив голову на руку вместо подушки. Он долго ворочался, бормоча что-то вроде: – Руки им нужны. Ага, щас. Я им поработаю. Я им так наработаю. Они меня – оуэ, – Толстый зевнул, – сами просить будут в сторонке постоять. Думая о том, как он им наработает, Толстый заснул. * * * Утро началось с грохота. Гномы в кожаных штанах открывали решётки и бросали на пол жёлтые миски. – Эй, где ваше с добрым утром? – крикнул им Толстый. – А это что за гадость? – он поднял миску и понюхал. – Баланда. Прохор потянулся и зевнул. – И что это? – Еда такая. – А что это в ней плавает? Это точно ещё никто не ел? Или они одну миску по всем камерам разносят: пожуй и передай другому? Толстый поболтал в миске пальцем. – А всё в ней плавает. Они мешки с едой, какие поближе лежат, схватят, и в котёл бросают. У меня приятель на кухне работает, рассказывал. – А вот это, вот это что? Толстый вытащил из миски несколько длинных серых ниток грубой скрутки. – Я же тебе говорю: хватают мешки – и в котёл, – терпеливо объяснял Прохор. – То есть как, – Толстый уставился на него, – что, прямо в мешках? Не открывая? – Прямо в мешках, чтобы ни крошки еды не пропало. Потом уже в котле копьём мешок пырнут, он распорется. |