Онлайн книга «Атака снизу»
– Так. Я только что понял: завтракать вредно для фигуры. Толстый ногой отодвинул от себя миску. – Это зря. Прохор пальцами вытаскивал из миски блеклые волокнистые кусочки, запивая жижей через край. Ложек здесь почему-то не давали. – Другого не будет. Или это ешь, или у тебя от фигуры один скелет останется. – Э-э-э… Ну ладно, убедил. Толстый подтянул миску, понюхал, брезгливо сморщился, и съел всё за две минуты. – Прохор! Толстый облизывал миску. – А чего это она жёлтая? Что за металл? Тяжёлая, как из золота. Прохор усмехнулся. – Не понял ещё? Это золото и есть. – Ты что? Оно же дорогое! Миски из глины делают. Ну, или из железа. Нержавеющего. – Ха! Здесь всё наоборот. Здесь железо дорогое. А золота – навалом. Из железа они инструменты делают. Чтобы золото добывать. – Точно! Они же у нас из деревни все инструменты забрали до последней кривой отвёртки! Прохор, а кто они вообще такие, эти чучела в кожаных штанах? С виду как гномы. – Гномы и есть. И говорят по-нашему. Только с трудом. – Да, я заметил, не болтливые ребята. – Никто не знает, откуда они. Налетают из-под земли, уводят под землю. Одеты одинаково. – А я одного в фартуке видел. – О, это значит начальник. А если увидишь кого в такой курточке, серенькой, с большим вырезом, тремя пуговицами, и здесь кармашком, – Прохор описывал пиджак, – это, значит, самый главный начальник, не поклонишься ему, дубинкой огреют. Решётка снова загрохотала. В проходе перед камерой стоял гном, кожаные штаны которого еле держались под толстым брюхом. – Оба! Выходить! Работать. – Работать? Ну-ну. Идём, Прохор, они увидят, как я могу работать. Они про это внукам сказки будут рассказывать. А те писаться от страха. У Толстого начинался первый рабочий день. * * * В дверь постучали. Рюкзак выпал из рук Профессора, зазвенели недоразбитые осколки тарелок. – Не успели! – А, а, а, – Белочка заикалась, – А давай скажем, что никого нет дома! Профессор косо на неё глянул. Она укусила себя за большой палец. Стук не повторился. Профессор на цыпочках подошёл к двери и глянул в шёлку. – Никого! – Может, они ошиблись дверью? – Ага. И улицей ошиблись. И деревней. И лесом. Случайно мимо проходили. Прятаться надо. Нет, нет, не туда. Профессор вытащил Белочку из-под стола. – Давай в погреб. Передвигаясь почему-то на карачках, гномы подползли к крышке погреба. Профессор взялся за ручку. В крышку постучали. Снизу. – А-а-а! Белочка подскочила вверх и вбок, как перепуганная кошка, Профессор упал на крышку сверху. – Беги через дверь! Я их тут задержу! Но задержать их, кто бы они ни были, не получилось. Люк вместе с лежащим на нем Профессором со скрипом приподнялся. – Прошу вас простить мою настойчивость, – раздался голос из образовавшейся щели, – не могли бы вы разрешить мне войти? – Бум, бум, бум! Профессор попрыгал на крышке, пытаясь её закрыть, но щель не уменьшалась ни на миллиметр. Белочка стояла, держась за ручку двери, готовясь выскочить на улицу. – Прошу прощения за мою неделикатность, если я вам помешал, – продолжал голос, – если я не вовремя, я могу зайти попозже. Скажем, через тысячелетие. – Чего? Профессор перестал прыгать и нагнулся, пытаясь заглянуть в подпол. – О, я, кажется, неверно сформулировал. Через тысячячасие? Тысечеминутие? Тысячасекундие? Да, верно, тысячасекундие. – Э-э-э, через пятнадцать минут, – перевёл на гномий язык Профессор. От испуга он считал, как калькулятор. – Мне кажется, это не подземный гном, – осторожно сказала Белочка, стоявшая у двери. – Мне тоже так кажется. Подземные гномы вдесятером такое слово не выговорят. Профессор встал на колени на крышку погреба, упёрся руками в пол, опустил между ними голову и заглянул в щель между полом и крышкой. Из темноты на него смотрели черные глаза. Совершенно черные. Полностью. Ни склеры, ни радужки. Они блестели в луче света на чёрном лице. Глаза мигнули. Профессор мигнул в ответ. Медленно. Закрывшись, его глаза не захотели открываться. – Ты… кто? – наконец выдавил он из себя. – О, это сложный вопрос. Я с удовольствием на него отвечу, но, быть может, вам будет удобнее слушать сидя на стуле, а не у меня на голове? Не сочтите меня невежливым, я не настаиваю, но мне такое предложение кажется разумным. Я беспокоюсь только о вашем комфорте. – Белка, – прохрипел Профессор, так и стоявший вниз головой, – что он сказал? – Он сказал: «Слезь с моей головы, маленький мерзавец». – А! Я так и подумал. Профессор, пятясь, сполз с крышки, которая стала медленно подниматься. По лестнице из подпола поднимался… – Мамочка, – ахнула Белочка, – бревно с глазами! Существо, шагнувшее на пол, представляло из себя чёрный матово блестящий цилиндр, в полтора раза выше Профессора, с короной на голове. Корона медленно вращалась. Доски деревянного пола под существом прогибались и отчаянно скрипели. – Добрый день, – сверкнул цилиндр бликами в чёрных глазах. В его верхней части небольшой щелью открывался рот. Носа не было. – Здрррасьте, – поздоровались гномы. Профессор с Белочкой, сами того не заметив, подошли друг к другу и взялись за руки. – Благодарю вас за то, что вы позволили мне войти, это так любезно с вашей стороны. – Присссаживайтесь пожалллуйста, – предложила Белочка дрожащим голосом, заразившись вежливостью бревна. – О, спасибо, благодарю вас, милая дама, но это невозможно. Белочка хмыкнула. Цилиндр расправил маленькие плоские ручки, похожие на ласты, до того сложенные на том месте, которое мы бы назвали животом. В сложенном состоянии ручки прятались в углубления и совершенно не выделялись на поверхности. – Моё строение отлично от вашего, я не сгибаюсь посередине и могу только стоять. Укажите место, любезная хозяйка, где моё стояние менее всего было бы для вас обременительно. – Чего-то я его с пятого на десятое понимаю, – прошептал Профессор Белочке в ухо. – Будь добры встать возле печки, – сказала Белочка цилиндру, и, отцепившись от Профессора, зачем-то сделала книксен. |