Книга История одиночества, страница 60 – Джон Бойн

Позже я зашел в кухню и застал его за беседой с Томом Кардлом.

— Долго учился степу? — спросил мой друг.

— Всего несколько месяцев, — ответил Эйдан. — Но учитель говорит, я далеко пойду.

— Далеко? Это куда же? В «Олимпию»?

Эйдан отшагнул и раскинул руки, точно знаменитый конферансье Ф. Т. Барнум:

— Вест-Энд! Бродвей! Талант не знает границ!

Я вспомнил, что много лет назад нечто подобное говорил мой отец, и мне стало очень грустно, а Том буквально затрясся от смеха:

— Нет, он просто чудо! Сейчас рассказывал, какие программы смотрит по телику. Говорит, мечтает попасть на телевидение.

— А ты глаза себе не испортишь? — спросил я. — Странно, что мама разрешает тебе смотреть телевизор.

— Она говорит, вечером можно одну программу, а в выходные — сколько влезет.

— Везет тебе, — сказал Том. — В твои годы я так не роскошествовал.

— У вас не было телика?

— Нет.

— Почему?

— Не могли себе позволить. И потом, отец не доверял телевизорам. Говорил, не дай бог эта штука взорвется и спалит дом.

Эйдан захихикал.

— Тебе вот смешно, юноша, но ты бы не смеялся, повстречав моего папашу. У него разговор был короткий.

— Как это?

— Хватит, Том, — сказал я. — Он еще ребенок.

— Виноват. — Том отвернулся. — Я только хочу сказать, Эйдан, что тебе повезло жить здесь и сейчас, а не там и тогда. — Он посмотрел на моего племянника и улыбнулся: — Все равно ты у нас славный парень, да? Умный и веселый.

Теперь и я заулыбался, мне было приятно, что Эйдан понравился Тому. Я прямо гордился быть дядюшкой мальчика, которого все просто обожают.

— Дядя Оди! — позвал Эйдан. — Пошли посмотрим мои фигурки из «Звездных войн»?

— Ты их уже показывал, — сказал я. Только я вошел в дом, как Эйдан потащил меня в свою комнату, которой очень гордился — мол, у него хоромы, а брат спит в каморке. — Не помнишь?

— А, точно, — сморщился Эйдан. — А вы не хотите посмотреть, отец Том?

В кухню вошла Ханна:

— Отстань, Эйдан. Отцу Тому это совсем не интересно.

— Вы про тот старый фильм, что ли? — спросил Том. — Неужто мальчишки его еще смотрят? Ему уж лет пятнадцать.

— Конечно, смотрим! — выкрикнул Эйдан. — «Звездные войны» — лучшее на свете кино!

— А ты видел «Вилли Вонка и шоколадную фабрику»? — поинтересовался Том. — Он мне очень нравился. Там дядька в огромной шляпе, а у ребятни оранжевые мордашки.

— У меня есть Дарт Вейдер, Боба Фетт и Люк Скайуокер, а к потолку подвешена Звезда Смерти, — не слушая Тома, перечислял Эйдан. — Куча роботов и Три-пи-о, у него рука отваливается, но он разговаривает и…

— Невероятно, это надо видеть своими глазами, — сказал Том. — Я готов взглянуть.

Эйдан захлопал в ладоши и потащил Тома наверх; с очередной партией грязной посуды в кухню вернулась Ханна.

— Как ты? — спросила она.

— Нормально. А ты?

— Ничего. — Сестра пустила горячую воду и положила тарелки в раковину. — Почти все разошлись. Женщины уходят, когда доедят сэндвичи, а мужчины — по приказу.

— Жизнь продолжается, — сказал я.

— У меня. Хорошо, что отец Том вместе с тобой отслужил панихиду, правда? Я беспокоилась, как ты справишься один.

— На то мы давние друзья.

— Он ночует у тебя?

— У меня. Я постелил ему спальный мешок на диване. Машина его стоит перед домом.

— Спальный мешок? — возмутилась Ханна, но в этот момент на лестнице появились Том и Эйдан, быстро закончившие экскурсию. Эйдан во все горло балаболил о Силе и гражданах Галактической республики, поражаясь тому, как актеры не боялись сниматься в сценах с Дартом Вейдером. Пусть они знали, что это переодетый Дэвид Проуз, все равно Властелин тьмы — самое страшное, что может быть на свете.

— Если б я его увидал, я бы со страху обмочился! — выпалил Эйдан, а затем проревел жутким голосом: — НАПРУДИЛ БЫ В ШТАНЫ!

— Эйдан! — прикрикнула Ханна, а Том расхохотался.

— А что? — Мальчик простодушно развел руками. — Это правда.

— Мне все равно, правда это или нет, но так нельзя говорить при дяде и отце Томе.

Эйдан пожал плечами и, взглянув на Тома, ухмыльнулся, и тот ответил ему улыбкой, потрепав по голове.

— Одран сейчас сказал, что приготовил вам спальный мешок на диване. Это верно? — спросила Ханна.

— Да. Я знавал ложа и жестче. В серпентарии койки были просто каменные.

— В серпентарии?

— В смысле, в семинарии, — поправился Том. — Вроде лежака у мозгоправа.

— Может, у нас заночуете? — предложила Ханна.

— Здесь? — замялся Том.

— У нас полно места. Джонас ляжет в нашей спальне, а вы займете его комнатку, что через стенку от Эйдана. Там вам будет гораздо удобнее.

Том чуть нахмурился, по лицу его пробежала тень.

— Да ничего, — помолчав, сказал он. — Я прекрасно обойдусь спальным мешком.

— Нет, так не годится, — уперлась Ханна. — И потом, вы же выпили. А хмельному нельзя за руль.

Я поддержал сестру:

— В этом она права. Я доберусь на такси, никаких проблем.

— Соглашайтесь, отче, здесь вам будет лучше, уговаривала сестра. — И я хоть чем-то отблагодарю за то, что вы для нас сделали.

Эйдан с надеждой смотрел на Тома — наверное, хотел показать всю свою коллекцию.

— Ну ладно, — согласился Том. — Если вас это не обременит. А спине моей будет помягче.

— Совсем не обременит. Мы очень рады вас приютить. Только не позволяйте этому, — Ханна кивнула на сына, — донимать вас болтовней. Он кого хочешь заговорит.

Через час стало смеркаться, и я распрощался с Томом, обещав на неделе ему позвонить. Джонас уже улегся в родительской спальне. Провожая меня, Кристиан спросил, точно ли я хочу, чтобы он занялся продажей дома, — он не желает навязываться, дом-то принадлежит мне и Ханне. Но я ответил, что он окажет мне огромную любезность, избавив от хлопот.

И тут меня чуть не сбил с ног Эйдан, выскочивший из гостиной, как мультяшный мышонок Спиди Гонзалес.

— Пока, дядя Оди! — С разгону он кинулся мне в объятия. — Адьос амиго!

— Адьос амиго! — рассмеялся я и пошел к ждущему меня такси. Оглянувшись, я увидел, что Том приобнял моего племянника за плечи, а тот изо всех сил мне машет и во весь рот улыбается.

Оказалось, я видел его в последний раз. Таким. Когда через неделю-другую я заехал к сестре, я встретил совсем другого Эйдана.