Онлайн книга «Закопанные»
Глядя на однообразно мелькающие в сгущавшихся сумерках деревья, Сава задремал. Вскоре дрема перешла в сон, и он был странным. Саве снилась поляна грибов, огромная поляна, самый настоящий ковер из грибов. Грибы повсюду, и живые. На него с мольбой смотрят сотни лиц с разноцветными широкополыми шляпками – плоскими, шарообразными, коническими, яйцевидными, цилиндрическими… И все эти несчастные взывают о помощи. Сава пытается убежать, но, глянув вниз, с ужасом осознает, что не сможет сделать и шага, чтобы не наступить на чью-то кричащую голову. «Спасите! Спасите!» Рыдание и истошные вопли заползают в ушные раковины, прожигая мозг, и с каждой секундой и без того громкий гвалт становится все более громким и невыносимым. «Сава». Он поднимает голову, пытаясь понять, кто мог позвать его. И отшатывается, хрипло дыша. Прямо на него, размахивая громадной косой, идет Дикий. Идет прямо по человеческим головам еще живых людей, закопанных в землю, давя их, словно перезрелые сливы. Голый торс безумца по самую шею забрызган кровью и ошметками плоти. «Раз грибок… Полезай в кузовок! – рычит егерь. Один короткий взмах, и в воздух, нелепо кувыркаясь, взлетают четыре головы. Из перерезанных вен и артерий бьют фонтаны крови. – Мухомор – с глаз долой!» Он идет, срезая косой головы, словно буйную траву, и вскоре все небо было алым от кровавой пыли. «Зэня». Сава вздрагивает и опускает взор. Олеся. На ней шляпка сыроежки. А это… Боже, нет. Рядом с его женой покачивается голова Гены. Гены-гриба. Как хрупкий, тоненький цветок, готовый надломиться даже от легкого дуновения ветерка. На нем шляпка опенка. «Папа», – звучит в мозгу голос сына, и Сава дергается, как от удара током. «Нет, не папа», – шипит Дикий. Егерь стоит совсем рядом, замахиваясь косой. Сава кричит, осознавая всю абсурдность и безысходность ситуации, а в следующий момент острие косы пронзает его грудь. – Эй, очнись! Сава разлепил веки, заворочавшись на сиденье. На лбу выступила испарина, к влажной от пота спине липла рубашка, выданная егерем. – Ты в порядке, старик? – поинтересовался капитан. – Да. Сава вытер рукавом лоб, вглядываясь в окно. Затем посмотрел на часы, тускло мерцающие на массивной руке сопровождающего. Потер глаза, окончательно приходя в себя. Что-то здесь не так. Время. Где-то глубоко внутри затренькал тревожный колокольчик. «Сейчас уже восемь вечера. Даже больше, пять минут девятого… А мой поезд в восемь десять». Он медленно повернул голову. «Бобик», подпрыгивая на кочках, неспешно катился по разбитой лесной дороге. Даже если предположить, что за деревьями сейчас мелькнет здание вокзала, он в лучшем случае запрыгнет в последний вагон уходящего поезда… Такого не должно быть. «Куда мы едем?!» – Мы… не опоздаем? – несмело спросил он. Капитан ухмыльнулся: – Нет. Сава судорожно стиснул пакет, который сунул ему перед отъездом Дикий. Ощущение чего-то страшного, непоправимого заползало внутрь, словно липкие щупальца неведанной твари. Впереди сверкнула темная полоска реки. Они проехали еще метров триста, как «уазик» внезапно затормозил. Капитан молча выключил зажигание и пристально уставился на Саву. – Почему мы встали? – спросил тот, стараясь держать себя в руках. – Мы и так опаздываем! Капитан качнул головой. При взгляде на него перед глазами Савы вдруг с поразительной четкостью выкристаллизовались образы Олеси и Гены. Покачивающиеся головы, на которых были небрежно нахлобучены шляпки дурацких декоративных грибов. (Зэня!) – Ты уже никуда не опоздаешь. – Почему? Сава все еще старался держаться, считая все происходящее случайным недоразумением, которое, по идее, должно разрешиться прямо сейчас. Сию минуту. – Выходи, – вместо ответа произнес капитан. – За… – начал было Сава, но тот не дал ему договорить, прикрикнув: – Наружу, быстро!! Это было похоже на продолжение недавнего кошмара. Рука капитана поползла к служебному пистолету в кобуре, и Сава поспешно открыл дверь. – Сумку оставь, – приказал капитан, и Сава безропотно повиновался. Ноги едва держали его, и он оперся на капот. Он был теплым от нагревшегося двигателя. Владелец «уазика» тоже вышел из машины, держа в руках небольшой рюкзак. – Отойди от машины, – велел он, и Сава поднял голову. – Я все понял, – тихо сказал он. * * * – Эй, ребятки! Ребятки-опятки, просыпаемся! Зажим сонно приподнял голову. Ужасно болела шея, и каждое движение, каждый поворот головы причиняли нестерпимо-ноющую боль, словно под кожу загнали толстые иглы. – Ужин! Вспыхнул свет, освещая поникшие «грибы». Нос был единственным, кто буквально излучал оптимизм. В этот раз егерь первым покормил Доктора. Собственно, как таковой кормежки не было. С ничего не выражающим лицом зэк разинул рот, его челюсть отвисла, словно навесной клапан мусоропровода, и Дикий опрокинул туда половник с вермишелевым супом. Доктор закрыл рот, но жевать, и тем более глотать, не спешил. – Что, все? Завис, боровик? – спросил егерь. Помахал половником перед глазами «гриба», глаза которого были подернуты дымчатой пленкой. Ходжа поел, но его сразу вырвало. – Ну да, – сказал егерь. – Это, конечно, не вареные омары. Супчик жиденький, но питательный. Будешь худенький, но внимательный! Дикий придвинулся к Зажиму, и тот, облизнув потрескавшиеся губы, наконец ощутил, что уже давно зверски голоден. Суп был холодным и пресным, но он с жадностью глотал все, что было в половнике. – Зажи-им, – протянул Ходжа, когда егерь перешел к мужчине с гниющей щекой. – Зажи-им. – Отвали, – устало отозвался зэк. – Я… я обделался, – тусклым голосом произнес Ходжа. Зажим подумал о том, что то же самое вскоре ждет и его. – Что ты хочешь от меня, придурок? – сипло поинтересовался он и чихнул. – Что я должен сделать? Лицо Ходжи плаксиво скривилось, как у ребенка, которому незаслуженно отказали в покупке понравившейся игрушки. – Мы сгнием заживо здесь. – Сгнием, – не стал спорить Зажим. Он еще раз провел языком по шершавым, обметанным лихорадкой губам, чувствуя вкус бульона. |