Книга Шедевр, страница 40 – Элис Броуч

— Джеймс, давай, рассказывай, — настаивала Кристина. — Где ты нашел эти рисунки? Откуда ты взял портфель?

— Понимаете, — начал Джеймс. Сейчас даст волю воображению, догадался Марвин. — Когда мы пришли сюда сегодня и Кристина показала нам мой рисунок, я нашел этот адрес. Он на полу валялся, прямо тут, скомканный. — Джеймс ткнул пальцем куда-то под стол. — У меня было такое странное чувство… Не могу объяснить. Мне показалось, что адрес имеет какое-то отношение к рисункам. Я подумал, может, он вывалился из каких-то бумаг, понимаете, из пакета, в котором должен был быть настоящий рисунок.

Джеймс в полном отчаянии взглянул на двух взрослых.

Тут даже Марвин почувствовал, что теряет нить рассказа, а уж Карл и Кристина были совершенно сбиты с толку. Чем дальше, тем менее правдоподобной становилась вся эта история.

— Вот так. — Джеймс упорно смотрел в пол. — Это почтовая наклейка. И мне показалось, это должно быть очень важно. Но я подумал, что вы мне ни за что не поверите, правда, папа… Поэтому я туда сам пошел, никому не сказав.

Мальчик тяжело вздохнул и продолжил бессвязный рассказ:

— А потом я в этой квартире нашел «Мужество». Я пытался тебе позвонить, папа. И позвонил сюда, а Денни взял трубку. Примерно час назад я звонил. Я ему сказал, где я, и про рисунок рассказал. А он… он ответил, что вас найдет, и вы все сразу же придете.

Джеймс остановился, поднял глаза, взглянул на отца и Кристину.

— Но он же вам не сказал, да? Я думаю, он сам и украл рисунки, потому и не сказал. Они были в квартире того парня, Гордона Перри. В портфеле Денни.

— Джеймс! — Марвин никогда не слышал, чтобы голос Карла звучал так строго. — Как ты можешь человека так вот запросто обвинять?

— Я понимаю, папа, но…

Карл покачал головой:

— Денни мой старый друг. Я уверен, найдется какое-то объяснение…

Джеймс с несчастным видом уставился на портфель и пробормотал:

— Понимаешь, на портфеле знак Музея Гетти… и инициалы Денни…

Кристина все еще стояла рядом, но теперь глядела не на мальчика, а на портфель. Потом она медленно перевела взгляд на рисунки, и на пару минут в комнате воцарилось тяжелое молчание.

— Денни мне сам помог все организовать для похищения, — в конце концов проговорила она. — Он знал все подробности, все планы. Где кто будет и в какое время, куда прикрепят жучок, как зовут агента ФБР.

— Ну и что такого? Вы тоже все это знали. — Карл не сводил с нее глаз.

Кристина качнула головой, будто пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль.

— Мы же о Денни говорим, не о ком-то другом, — возмутился Карл.

— Да, Денни был здесь со мной позавчера, поздно вечером, когда я поменяла рисунки местами. Во всем музее больше никого не было, только мы и охранники.

— Правильно, — согласился Карл, — но это не доказывает, что он вор.

— Когда мы меняли рисунки, я принесла подлинного Дюрера сюда, в кабинет. И Денни был со мной. Я завернула рисунок в бумагу… Нет, не понимаю… Нет, это же Денни, он не мог так поступить.

— Конечно, он же не вор.

— Но послушайте, — задумчиво продолжала Кристина. — Время от времени, помнится, мы с Денни были в разных местах. Он мог подменить упаковку. Это он пошел повесить рисунок Джеймса обратно в зал, пока я относила подлинного, как я думала, Дюрера наверх, на пятый этаж, в сейф в кабинете директора.

— Кристина… — перебил ее Карл.

— Знаю, знаю, трудно в это поверить. — Она снова замолчала, глядя на рисунки. — Карл… сегодня, когда я ему сказала, что «Мужество» пропало… он так странно себя повел. Конечно, он был расстроен, но он как будто больше всего огорчился из-за меня. И я все думала: как же так, одна из самых знаменитых работ из коллекции Гетти пропала… может быть, навеки — а он жалеет меня?

— Конечно, жалеет. Денни любит Дюрера, но и за вас он тоже беспокоится.

— Это так, — вздохнула Кристина. — Да только это его портфель, я совершенно уверена. Посмотрите, Д.Е.М. и знак Гетти. — Она потянулась к телефону. — Нам надо поговорить с самим Денни.

Джеймс с тревогой наблюдал за ней, а Марвин высунул голову из-под воротника куртки, боясь что-нибудь пропустить.

— Трубку не берет. — После долгого молчания она проговорила в телефон: — Денни, это Кристина. Пожалуйста, перезвони мне, когда получишь сообщение. Это очень важно. — А потом Карлу: — Надо позвонить в квартиру Гордона.

Она снова набрала номер. Карл и Джеймс напряженно ждали.

— И там не отвечают, — покачала головой Кристина.

Кристина положила трубку и снова взглянула на «Мужество».

— Я вчера была так занята — разговаривала с ФБР, проверяла все на свете. Даже в музее почти не была. Мне и в голову не пришло еще раз взглянуть на рисунок. Мы все сто раз проверили-перепроверили здесь, в кабинете. И я доверяла Денни! Полностью доверяла, даже пару раз попросила его еще раз посмотреть, все ли в порядке, а он только повторял, что все отлично.

— Поверить не могу, — покачал головой Карл. — Денни… он хороший парень. И Дюрера знает не хуже вас.

— Куда лучше меня, — возразила Кристина.

— Тогда зачем красть рисунки, рисковать своей карьерой, а то и срок схлопотать?

— Неужели его в тюрьму посадят? — удивился Джеймс.

По-моему, он это заслужил, пусть в тюрьме посидит, подумал Марвин.

Но Карл, не отвечая сыну, смотрел на Кристину.

— Да и откуда у него такие деньги, чтобы купить хотя бы один рисунок?

— По правде сказать, Денни из весьма богатой семьи, — немного помолчав, объяснила Кристина. — А может, он на кого-то другого работает. Кто знает?

Марвин вспомнил телефонный разговор, который слышал в квартире, с той женщиной со смешным именем. Которая обещала заказать машину из аэропорта.

— На черном рынке, — продолжала Кристина, — эти рисунки можно купить значительно ниже их настоящей цены. Дюрер не так известен в мире, как знаменитые художники итальянского Возрождения — их вообще невозможно перепродать легально.

Карл вышагивал взад-вперед по комнате, Джеймс следил за ним широко раскрытыми глазами.

— Какая-то бессмыслица получается. «Мужество» ведь и так принадлежит Музею Гетти. Почему не украсть его оттуда? Зачем ждать, пока рисунок перевезут на другой конец страны?

— Это-то как раз совершенно понятно, — вздохнула Кристина. — В Калифорнии его бы сразу вычислили. А когда рисунок находится в Метрополитене, за него отвечаем мы, а не Денни… О Боже! — вдруг вспомнила она. — Денни же был в Нью-Йорке, когда украли «Справедливость»! Приезжал на конференцию и несколько раз заходил в музей. У него было разрешение заходить в любой отдел, я же сама об этом позаботилась. Как будто специально облегчила ему задачу!