Онлайн книга «Кляча в белых тапочках»
|
– С чего бы ей так приспичило спешить с завещанием? – прищурился Вадик. – Вроде перелом руки – не смертельная болезнь? – Чужая душа – потемки, – вздохнула Настя. – Завещание датировано девяносто пятым годом, что там происходило с бабушкой восемь лет назад, я не помню. Может, и были причины поторопиться с завещанием, кто теперь скажет! – А кто выступил в роли И.О. бабушки? – поинтересовалась я. – Другая соседка, тетка Маруся Хоменко! Но она сама давно померла, как раз в девяносто пятом! Это ей следовало завещание писать, у нее рак был, все знали… – А к нотариусу, который заверил завещание, вы не обращались? – Я терпеливо разматывала клубочек. – Так у него теперь тот же адрес: небесная канцелярия! – разгорячившись, Настя оставила обычную свою манеру держаться тихо-скромно, повысила голос, начала жестикулировать, разрумянилась и дивно похорошела. Я заметила, что Вадька даже булочки жрать перестал, засмотрелся на нашу гостью! – Действительно, это в высшей степени подозрительные обстоятельства, – согласилась я. – Я полагаю, вы попытаетесь опротестовать бабушкино завещание? – И наверняка отсудим часть имущества, – кивнула Настя. – Но для полной победы необходимы неопровержимые доказательства того, что завещание сфальсифицировано. И поэтому я пришла за помощью к вам! – Я-то тут при чем? – неподдельно удивилась я. – Вашу бабушку я видела всего дважды, причем второй раз – уже в гробу, а с покойными нотариусом и свидетельницей вообще не была знакома! – Зато вы наверняка знакомы с живыми и действующими органами! – перебила меня Настя. Вадька весело хрюкнул и подавился. Укоризненно посмотрев на него, я често призналась: – В принципе у меня и у самой все органы пока что живые и вполне действующие, и на мужа своего не могу пожаловаться… Но мы же не об этом говорим? – Конечно, не об этом! – густо покраснела Настя. – Я хотела сказать, что у вас, раз вы на телевидении работаете, наверняка есть связи в милиции, в следственном управлении, в прокуратуре! – А вам они зачем? – Чтобы получить разрешение на эксгумацию! – выпалила Настя. – Чью?! – Бабушки Капы!! Я просто обалдела! – Вы же ее только на прошлой неделе похоронили! – Видать, соскучились! – сострил Вадик. Настя затравленно оглянулась на него, и глаза ее наполнились слезами. – Я понимаю, это выглядит очень некрасиво, – тихо сказала она. – Но бабушка – наше единственное доказательство… – Показания покойников судом не принимаются, – быстро вставил Вадик. Перед моими глазами тут же возникла живописная картинка: зомбированная баба Капа в белом саване, возлагающая синюю длань на Библию в клятвенном обещании говорить правду и только правду! Хотя у нас в суде на Библии вроде пока не присягают… – Ну, помогите же мне! – едва не плача, воззвала ко мне Настя. – Если я не получу разрешение на эксгумацию, то не сумею доказать, что проклятое завещание – липа чистой воды, и тогда нам с дочкой негде будет жить! Я вопросительно приподняла бровь. – Я развожусь с мужем, – скороговоркой пояснила Настя. – Своего жилья у меня нет, а супруг скорее удавится, чем разделит со мной свою жилплощадь! Мамы моей уже нет в живых, братьев тоже, и, как наследница своей бабушки, я наравне с тетей Анной получила бы половину бабулиного имущества: либо часть новой квартиры, либо домик в Приозерном, мне все равно, лишь бы было нам с малышкой где жить… И бедняжка расплакалась. Мне стало ее искренне жаль. Что такое развод, я знаю по личному опыту, тоже в свое время осталась без жилья и денег, но у меня на руках не было ребенка, только кот, а это большая разница… – Настенька, пожалуйста, успокойтесь и объясните мне толком, каким образом, выкопав бабушку, вы докажете, что завещание – липа? Гостья хлебнула поднесенной услужливым Вадиком водички и перестала плакать. Я думаю, этому поспособствовало то, что вода была из чайника, очень горячая: сделав глоток, Настя замерла с раскрытым ртом. – Говорите, говорите, – я поощрила ее рот не закрывать. Настя отдышалась и уже без слез рассказала, что ее бабушка Капитолина Митрофановна никогда не ломала правую руку. Ногу ломала, было дело, как раз лет восемь-девять назад, тогда даже возникла угроза, что бабуля не сможет больше ходить: перелом шейки бедра в таком возрасте очень опасен. Но с ногой обошлось, а руки у бабули отродясь не ломаные были! – Стоп! – перебила я, не дослушав. – А где ее медицинская карта?! Если она что-то ломала, должны быть рентгеновские снимки! – И они есть, – кивнула Настя. – И снимок сломанной ноги, и снимок сломанной руки! Правда, записи о переломе лучезапястного сустава правой руки нет и в помине, но о каком порядке можно говорить в сельской больничке! Ну, забыла фельдшерица сделать соответствующую запись, что возьмешь с замордованной работой тетки! – А снимок, значит, есть? – вернула я Настю на прямую линию. – Есть! – кивнула она. – Но это не бабушкин снимок! Это подлог! И Настя продолжила рассказ, прерванный моей несвоевременной репликой. Оказывается, бабушка Капа, как многие пожилые люди, не слишком доверяла врачам и старалась не обращаться в поликлинику со своими болячками. Тем более что у нее был личный доктор – внучка Настенька, окончившаяся Кубанскую медакадемию. Правда, по специальности Настя была педиатром, но бабушка в такие тонкости не вникала. Врач и врач, какая разница, кого лечит, старых или малых? – Восемь лет назад я еще училась на втором курсе медакадемии, – сказала Настя. – Бабуля была моим первым пациентом, я на ней тренировалась делать уколы, перевязки, йодную сетку, клизмы и так далее. Даже карточку специальную завела, где фиксировала все ее жалобы и мои собственные назначения! Вот она, эта карточка! Настя плюхнула на стол передо мной пухлую тетрадь и закончила: – В девяносто пятом у бабули был приступ желчекаменной болезни, несколько расстройств пищеварения, мигрени и здоровенный волдырь, извините, на ягодице – Капа в саду села на шершня. А перелома руки не было! И рентген это докажет! – Офонареть можно! – восхитился Вадик. – Так вы покойницу не только из могилы достанете, но и на рентген потащите?! И мне вновь привиделась усопшая Капитолина Митрофановна с накрытыми медными пятаками глазницами, влекомая под несгибающиеся локотки заботливой Настей и гороховым жлобом Саввой вдоль длинной очереди в рентгенологический кабинет. – Граждане, расступитесь! – покрикивает Савва. – Пропустите покойницу, ей надо спешить, кладбище в восемь закрывается! И толпа расступается, открывая доступ к двери с табличками: «Без вызова не входить!» и «Ветераны, инвалиды и зомби вне очереди»… |