Книга Кляча в белых тапочках, страница 51 – Елена Логунова

Дуб был старый, кряжистый, не столько высокий, сколько раскидистый, с мощными ветвями и стволом в три обхвата. Листья на ветвях были размером с мою ладонь, а желуди – с мой же мизинец.

– Пойдем, Колюша, посидим на пенечке! – Дожидаясь возвращения отца семейства с охоты за желудями, я увела малыша в сторонку к поваленному дереву с обрубленными сучьями.

– Присаживайтесь, пожалуйста! – любезно сказала мне незнакомая старушка, похлопав по стволу рядом с собой.

– Спасибо, – я села.

Масянька тут же сполз с моих коленок на землю и полез в кучу желтых листьев, наметенную ветром под бревном.

– Отличные плоды, не правда ли? – Разговорчивая старушка крутила в пальцах крупный глянцевый желто-коричневый желудь.

– Отличные, – вежливо согласилась я.

Мне не приходилось еще рассматривать желуди как плоды, хотя почему бы и нет?

– Возьмите, попробуйте, – бабушка протянула мне супержелудь уже очищенным.

– Разве это едят? – усомнилась я. – Я имею в виду, разве люди их едят?

– Я все думаю, почему люди не едят желуди? – вздохнула бабка. – Я имею в виду, почему они не едят желуди, как свиньи? Вот так бы насобирала и поела…

Я не сразу сообразила, что старушка иронизирует, и, признаться, слегка обалдела, но через пару секунд до меня дошло, что моя собеседница спародировала знаменитый монолог Наташи Ростовой: «Почему люди не летают? Почему они не летают, как птицы? Вот так бы разбежалась, полетела…» Я хихикнула:

– Вы, наверное, учитель словесности?

– Бывший, – кивнула довольная старушка.

Она сунула руку в карман аккуратного драпового пальто и протянула мне визитную карточку: «Южно-российский центр элитного желудеделия, – прочитала я. – Петрова Анна Петровна, генеральный директор».

– Желудеделия?! – повторила я, обалдевая вновь.

– С точки зрения грамматики, правильно было бы сказать «желудеводства», – призналась старушка. – Но ведь я желуди не развожу, а только собираю! А это близко по смыслу к земледелию. Поэтому я позволила себе изобрести неологизм…

– Скажите, а зачем вы собираете желуди? – невольно заинтересовалась я.

Наш Екатеринодар – щедрый южный город. На улицах и во дворах много фруктовых деревьев, плоды с которых обирают все кому не лень. В парках и скверах растут липы, и в июне—июле народ массово запасает на зиму вкусный и полезный липовый цвет. Каштаны и грецкие орехи осенью можно собирать походя, следуя привычным маршрутом на работу или на прогулку. Но я никогда не видела, чтобы кто-то запасал желуди! Кроме белок, конечно.

– Во-первых, они используются как сырье для производства некоторых гомеопатических лекарственных средств, – с готовностью поведала мне Анна Петровна. – Во-вторых, в промышленных масштабах желуди закупают производители кофейного напитка. «Кофейного», разумеется, в кавычках. На самом-то деле он желудевый.

– И вы поставляете этим производителям сырье в промышленных масштабах?! – в очередной раз удивилась я.

– Пока нет, – призналась Анна Петровна. – Только налаживаю контакты. Но сбор образцов высококачественных желудей для производителей гомеопатических лекарств уже осуществляю.

Я только хотела спросить, не тяжело ли бабушке в ее годы наклоняться, подбирая с земли эти самые высококачественные дубовые плоды, как услышала возглас Масяньки, выползшего из кучи листьев к моим ногам:

– Папа!

Действительно, в нашу сторону мчался Колян – просто Робин Гуд из Шервудского леса! В волосах у него запутался золотой дубовый лист, в кулаке была зажата роскошная ветка со свисающими с нее во множестве отборными желудями в зеленых шляпках.

– Ты что, с дуба упал? – поинтересовалась я.

– Ага! И ты бы упала! – Колян вручил дубовый букет Масе и рухнул на бревно рядом со мной. – Представь, я залез почти на самый верх, потянулся к этой ветке, и вдруг – хвать! – с другой стороны высовывается лапа!

– Беличья?

– Да куда там! Следом за лапой показалась морда! Кыся, ты мне не поверишь, но это была обезьяна!

– Не поверю, – кивнула я.

– Мало того, это была обезьяна в плащ-палатке! – объявил Колян.

– В чем?!

– В таком военизированном прикиде цвета хаки, вроде плаща с капюшоном, только без погон!

Я покрутила пальцем у виска, Колян развел руками и закончил:

– Эта макака прямо у меня из-под руки вырвала самый крупный желудь и сунула его себе в сумку!

– Ах, так у нее еще и сумка была?

– На животе!

– Анна Петровна, вот вы образованный человек, скажите, пожалуйста, водятся ли в наших широтах сумчатые мартышки-милитари? – обратилась я к старушке, с интересом прислушивающейся к нашему разговору.

– Вот такие? – Бабушка ткнула пальцем в сторону дуба, я посмотрела и обомлела.

По усыпанной желтой листвой траве к нам прыжками приближалась обезьянка в темно-зеленой вязаной кофте с капюшоном. На бегу зверек придерживал одной рукой на груди торбочку вроде рюкзачка. Мася восторженно взвизгнул и бросился ему наперерез.

– Манюня, ты напугала дядю! – подхватив мартышку в объятия, весело сказала Анна Петровна. – Детка, поздоровайся с дядей, тетей и мальчиком!

Обезьянка церемонно поклонилась и пискнула. Мася тоже пискнул и потянулся к зверьку.

– А потом позвонили мартышки! Пришлите, пожалуйста, книжки! – Я вновь выдала цитату по случаю.

– Желудишки, – поправил меня Колян, указывая на обезьянью торбочку.

Она и впрямь была наполнена отборными желудями.

– Манюня собирает для меня плоды дуба, – с гордостью сказала Анна Петровна. – Она с лихвой отрабатывает свой хлеб! Я ничуть не жалею, что выкупила ее у одного очень неприятного человека за три своих пенсии. Представляете, тот нехороший тип заставлял бедную Манюню просить подаяние на улице! Зимой, в мороз! А я научила детку приносить желуди, это было совсем нетрудно, знаете, хороший педагог может и зайца научить играть на барабане!

Колян затравленно огляделся, явно рассчитывая увидеть поблизости музыкально образованного косого.

– Манюня – мой компаньон! – с нежностью сказала старушка, доставая из кармана пару печеньиц. Одно она вручила обезьянке, а второе Масе.

– А у нее тоже есть визитка? – брякнула я, не зная, что сказать.

И передала визитную карточку Анны Петровны Коляну.

– Желудеделие! – тихо простонал супруг. – Сырье ручной обезьянней сборки! Ох, Кыся, что-то у меня голова разболелась, не иначе свежим воздухом надышался, может, пойдем домой?

– Пойдем! – Я взяла на руки Масяню и вежливо поклонилась Анне Петровне и ее работящей мартышке. – Очень приятно было познакомиться! До свиданья! Всего вам доброго!