Книга На сеновал с Зевсом, страница 25 – Елена Логунова

– Соображаешь, – скупо похвалил меня милый. – Так вот, розыск ведут аппараты угро. Ведут они его так себе. Если родственники пропавшего не прилагают усилий, это розыскное дело так и болтается на учете, пока не истечет срок – а это, если я не ошибаюсь, три года. По истечении данного времени, если пропавший не нашелся сам, на основании документа из милиции родственники в ЗАГСе получают справку о смерти бесследно сгинувшего, делят его имущество и все такое прочее….

– Да к черту имущество и все такое! – Перспектива, наскоро обрисованная циничным ментом, меня устрашила. – Родственники хотят найти человека, и побыстрее!

– Можно и побыстрее, но только при другом раскладе, – согласился Денис. – Рассмотрим ситуацию номер два: человек пропал, но не так неожиданно и бесследно, как в первом случае. Может, поведение его до исчезновения было необычным, тревожным. Может, там, откуда он пропал, остались следы борьбы. Может, у него долги были или какие-то другие неприятности, от которых имело смысл убежать и спрятаться… Короче, тогда после нормальной проверки может быть возбуждено и уголовное дело.

– Уголовное – это лучше, чем розыскное? – Я слушала очень внимательно.

– Если результаты нужны? Конечно, лучше! – уверенно подтвердил Денис. – А еще лучше – два в одном, и это как раз такой случай, ведь розыскное дело тоже ведется.

– Да-да, но как оно ведется, ты уже говорил, – заметила я.

– Вот именно. А по уголовному делу проводятся какие-никакие процессуальные действия. Предпринимаются активные попытки чего-нибудь там раскрыть… Да ты послушай в новостях наших больших начальников-силовиков. У них в ходу отточенные фразы: «Следствие серьезно продвинулось на пути к раскрытию этого преступления», «Проводится комплекс оперативно-следственных мероприятий», «Очевидцами составлен фоторобот предполагаемых преступников»… И всякая такая фигня.

– То есть особого результата в любом случае ожидать не следует? – догадалась я, уловив в голосе милого капитана отчетливо пессимистические нотки.

– Если пропавший стал жертвой преступника, того нашли и доказали вину – гада посадят, это и будет результат. Иначе дело приостановят до истечения сроков давности… Далее смотри пункт первый.

– В общем, наши доблестные органы в этих ситуациях действуют очень плохо, – раздосадованно подытожила я.

Сообразив, что краткий и безрадостный экскурс в практику розыскной работы закончен, капитан Кулебякин игриво напомнил мне, что в некоторых других ситуациях отдельные представители правоохранительных органов действуют очень хорошо и даже замечательно, после чего предложил подтвердить сказанное личным опытом хоть сейчас, хоть вечером, а уж ночью – просто в обязательном порядке.

– У тебя, Кулебякин, один секс на уме! – сердито сказала я.

– Почему – один? У меня на уме много секса! – горячо заспорил милый, но я не стала его слушать и бросила сначала трубку, а потом и ложку.

– Дюшенька, ты почему салатик недоела? – заволновался папуля. – Куда ты спешишь?

– Мне надо в офис съездить, – ответила я уже на бегу.

У меня возникло подозрение, которое имело смысл проверить немедленно.

Поскольку одинокие прогулки никогда меня не прельщали, я хотела увлечь с собой Алку, но дверь ее квартиры вновь была заперта, и на мой стук-звон никто не отозвался.

– Загуляла, девонька! – не без зависти пробормотала я, с сожалением отказавшись от мысли совершить незапланированный субботний набег на родной офис в дружеской компании.

А Трошкина, оказывается, загуляла не так уж далеко: я увидела ее, когда бежала через пустырь на троллейбусную остановку. Алка стояла по колено в ромашках и васильках, отмахиваясь от назойливой пчелы пучком тех же цветочков.

– Ах, вот ты где! – издали радостно крикнула я.

Трошкина вздрогнула, резко обернулась, при виде меня отчего-то побледнела и тонким голосом затравленного зайчика завизжала:

– Стой где стоишь!

– Я не стою, я бегу, – поправила я, не сбавляя темпа.

– Стой где бежишь! – истерично выкрикнула подружка, замахнувшись цветочным веником.

Тон у нее был такой, словно за приказом остановиться могла последовать стрельба на поражение. Несмотря на то что никакого огнестрельного оружия у Алки не имелось, а прямое попадание ромашкового букета не могло нанести мне серьезных увечий, я все-таки остановилась и воззрилась на подружку с удивлением:

– Ты с ума сошла?

– Не подходи! – упрямо повторила Трошкина.

Она раскраснелась так, что кружащие над лугом пчелки приняли ее за пунцовый пион и массово пошли на посадку. Алка яростно, как в бане, нахлестала себя ромашковым веником – насекомых она отгоняла еще более решительно, чем меня! Обиженно жужжа, пчелки разлетелись, а я склонила голову к плечу, рассматривая спятившую подружку с откровенным недоумением.

– Иди куда шла! – непримиримо сказала мне грубиянка.

– Что случилось, Трошкина? С чего это тебя зациклило на простых побудительных предложениях? То стой, то иди? – тщетно стараясь не обижаться, поинтересовалась я.

– Ничего не случилось, давай иди, потом поговорим! – Необычайно невежливая Алка помахала помятым веником, указывая мне направление движения.

– Ну, ладно, – ничего не понимая, я пожала плечами и продолжила свой одинокий путь к троллейбусу.

«Может, Алка пьяная? – предположил внутренний голос. – Или у нее такая дикая реакция на ромашковую пыльцу? Типа, аллергическое слабоумие?»

– Никогда ее такой странной не видела, – пробормотала я и непроизвольно оглянулась.

Алка, успевшая избавиться от куцых ромашек, сидела на корточках и двумя руками тянулась к совсем уж невзрачным сорнякам.

«Сто пудов, она спятила! – воскликнул мой внутренний голос. – Офелия, о нимфа! Сейчас нарвет бурьяна, совьет из него веночек и потопает к речке-вонючке топиться!»

– Эй, Трошкина! – встревоженно позвала я.

Алка обернулась и подскочила как ужаленная, а потом вдруг гаркнула:

– Лежать!

– Теперь уже лежать?! – изумилась я. – Трошкина, кончай командовать, я сама знаю, что мне делать!

«По-моему, это она скомандовала не тебе, – с какой-то странной интонацией подсказал внутренний голос. – Ты присмотрись-ка к кустикам!»

Я послушно пригляделась – сорняки рядом с Алкой волновались, как сливки в миксере. С учетом того что на всем остальном пространстве большого пустыря царил полный штиль, нельзя было не понять: у ног моей подружки кто-то очень активно лежит!

– Ах, вот оно что! – Я все поняла и развеселилась. – Трошкина не одна, как дурочка, ромашки топчет, она пришла с кавалером на травке поваляться!

В этот момент бурьян задрожал особенно сильно. Трошкина снова отчаянно вскричала: