Книга На сеновал с Зевсом, страница 28 – Елена Логунова

И, пока я держала паузу, лелея девичью гордость и набивая себе цену, коварный тип добил меня издевкой:

– На машине-то быстрее получится, чем на четвереньках!

От возмущения я потеряла дар речи. А когда снова его нашла, оказалось, что Алехандро и не подумал дождаться моей гневной отповеди. Он преспокойно уселся за руль и поторапливал меня сигналом клаксона.

– Мексиканский негодяй! – пробормотала я сквозь зубы, раздираемая противоречивыми желаниями.

С одной стороны, ужасно хотелось послать мексиканского негодяя ко всем латиноамериканским чертям, а с другой… Нечасто встречаются мужчины, способные заставить меня онеметь!

– Пам, пам! – мачо поторопил меня с решением.

– Ну, хорошо, мне действительно кое-куда нужно, – я села в машину. – Я должна найти одного человека.

– Вчерашнего?

Поскольку слово «вчерашний» в моем представлении больше соответствовало не первой свежести продукту питания, я не сразу поняла смысл вопроса. Но Алехандро не стал настаивать на ответе и перешел к следующему вопросу:

– Куда изволите?

– В Фестивальный микрорайон, – подумав не больше пары секунд, попросила я. – Знаете, где универмаг?

– Знаю, – кивнул он, поворачивая ключ в замке зажигания. – Я всё знаю!

Многозначительный тон позволял предположить, что обширные знания моего нового знакомого не ограничиваются местной топографией, но я воздержалась от уточняющих вопросов. Мне нужно было напрячься, чтобы извлечь из дырявой, как рыбачья сеть, девичьей памяти адрес Маруськи.

– Микрорайон Фестивальный, универмаг, поворот налево во двор-колодец, а там многоэтажная башня с мозаичной картиной на боку, – вспомнила я.

– Как интересно! – искренне восхитился Алехандро. – А что изображено на этой картине?

На картине был изображен крепкий юноша в синей рубахе с закатанными до локтя рукавами. В мускулистых руках он держал здоровенный молот, опасно занесенный над чем-то или кем-то, скрытым кронами едва зазеленевших деревьев. Рядом синела вывеска филиала «Крайбанка».

– Это кто тут у нас вкладчик Раскольников, убивающий старушку-процентщицу? – заинтересовался Алехандро, оценив общую композицию.

Я смешливо прыснула, а мой внутренний голос с досадой сказал:

«Вот холера! У мачо есть эрудиция и чувство юмора! Плохо дело. Смотри, Дюха, не влюбись!»

– Хорошо, – пообещала я, заметно озадачив этой нелогичной репликой своего спутника.

И, пока он раздумывал, что хорошего в мозаичной достоевщине, я вылезла из машины и зашагала в подъезд.

В гостях у Маруси я никогда не бывала, но как-то провожала ее до двери, помогая донести тяжелые папки с бумагами. Номер квартиры я тогда не запомнила, но обратила внимание на кучу кирпичей, перегородившую лестничную площадку на манер противопехотного сооружения. Маруся объяснила, что ее соседи делают капитальный ремонт. И он до сих пор не закончился – мешки со шпаклевкой помогли мне сориентироваться. Я придавила пальчиком кнопку звонка, и за дверью послышался бодрый мотив горской песни.

– Ас-са! – непроизвольно воскликнула я, борясь с желанием подняться на цыпочки и пройтись по лестничной площадке в выразительном па зажигательной лезгинки.

– Ай-яй! – откликнулась открывшая мне бабушка.

Она была с ног до головы во всем черном и буквально источала мировую скорбь. Я мгновенно прониклась ею, и с моих губ сам собой сорвался вопрос:

– Что случилось?

– Ай-яй! – повторила скорбная бабушка, всплеснув пухлыми ручками. – Горе, горе!

По ее лицу запросто можно было подумать, что речь идет о катастрофе планетарного масштаба.

– Какое горе? – уточнила я, готовясь к худшему.

Старушка сокрушенно покачала головой и разразилась длинной речью на непонятном языке. Он изобиловал шипящими и свистящими согласными, живо напомнившими мне папулину конверсионную скороварку. Есть у нас дома такой фантастический агрегат производства Нижнетагильского завода самоходной гусеничной техники – скороварка «Белочка», явно собранная из неликвидных деталей для танка. Самую твердую свеклу эта победоносная машина превращает в пюре за десять минут, но свист и скрежет при этом стоит такой, что все домашние прячутся в укрытие, а папуля надевает на кухне наушники, как у сигнальщиков на палубе авианосца.

– Гр-пр-хрщщ! – эмоционально шумела горюющая старушка. – Апкщчщ неотложка!

– Неотложка? – Я выловила из неинформативного скрежета человеческое слово и поняла, что готовилась к худшему не напрасно.

– Неотложка! – подтвердила бабушка и развила тему во второй части своего монолога.

Голос у старушки был поразительно громкий и немузыкальный – она запросто могла бы озвучивать тяжелую технику в батальных сценах фильмов о войне. Чужеродные шипящие и свистящие больно царапали мне уши, но я самоотверженно обратилась в слух и вскоре выловила еще два понятных слова: «телефон» и «инфаркт».

«Всё ясно, «Скорая помощь» увезла кого-то с инфарктом!» – сделал логичный вывод мой внутренний голос.

– Но у кого инфаркт-то? – требовательно спросила я шумливую бабушку, вклинившись в микроскопическую паузу между громыханием и лязгом танковых траков.

– Ой, горе! – громче прежнего взвыла старушка, со следующего слова окончательно перейдя на язык танков и бронетранспортеров.

– Надо у соседей спросить! – посоветовал Алехандро.

Он поднялся по лестнице следом за мной и теперь стоял на площадке между этажами, рассматривая бронетанковую старушку с уважительным интересом.

– «Скорая» приезжала, правда? – неприятно удивился интеллигентного вида мужчина, с большим трудом извлеченный нами из недр соседней квартиры. – А к кому? Знаете, я ничего необычного не слышал!

– И это неудивительно, – пробормотал Алехандро, глазами показав мне на бронебабушку, по-прежнему производящую шумы, которые, по всей видимости, были здесь как раз обычными.

Затем он взял меня за локоток и повел вниз по лестнице, а я была так расстроена, что безропотно подчинилась. Уважая мою печаль, мачо помалкивал, зато деловито заговорил мой внутренний голос:

«Можно позвонить на станцию «Скорой помощи», назвать Маруськин адрес и спросить, куда именно увезли пациента с инфарктом!»

Совет показался мне дельным. Поэтому во дворе я первым делом набрала «03» и, косясь на табличку с адресом на углу дома, озвучила вопрос диспетчеру «Скорой».

– Девушка, вы с ума сошли? Мы тут справок не даем! – незамедлительно нахамила мне сиплоголосая особа.

– А диагнозы, значит, ставите! – обиженно буркнула я, выключая мобильник.

– И какой же у тебя диагноз? – заинтересовался Алехандро.

Я посмотрела на его исподлобья.