Книга Соперница интриганки, страница 19 – Кайя Асмодей

– Очень недурно, Кирочка!

– Кисловат крем, Светочка.

Она подошла к моему торту, я отрезала ей небольшой кусочек. Преподавательница откусила кусочек, пережевала, глаза ее расширились, она нахмурилась, принюхалась, съела еще кусочек и изумленно спросила:

– Что ты добавила?

– Заметили? – просияла я. – Это мускатный орех. Я была этим летом в Германии, и этот торт там готовится…

– Это что угодно, но только не мускатный орех, Лия. Кажется, я не раз говорила о своем отношении к алкоголю.

– Алкоголю? – переспросила я. И меня посетила ужасная догадка. Я быстро наклонилась к торту, понюхала его. Боже, от него разило как от винной бочки. Как я раньше не заметила? Я почему-то решила, что этот аромат получился благодаря вишневому варенью и карамели.

Всем было известно, что муж Риты Петровны спился и умер.

Преподавательница демонстративно отставила тарелочку с недоеденным кусочком моего торта и разочарованно покачала головой.

– Лия, что с тобой происходит? Где моя прилежная любимая ученица?

– Она перед вами. Я ничего спиртного не добавляла.

– Ой, хватит заливать, – раздался голос Киры. – Рита Петровна, я видела, как она подливала в карамельный соус что-то из небольшой бутылочки.

– Ах ты сука! И где же эта бутылочка, по-твоему? – яростно выдохнула я.

– Лия! – вскричала преподавательница. – Я просто тебя не узнаю!

Кира безразлично пожала плечами.

– Ну а куда ты ее спрятала? В сумку или уже успела выкинуть?

Поскольку Рита Петровна стояла рядом, она указала на мою сумку и попросила:

– Открой, пожалуйста.

Я уже все поняла. Бутылка окажется в моей сумке. Вова, пока молил о прощении, подсунул мне ее.

Так и вышло. Между тетрадями лежал полупустой шкалик бренди.

Слова «это не мое» так и не сорвались с языка. Они показались мне сейчас еще глупее, чем очередная просьба простить меня.

– Уходи, – тихо сказала преподавательница, в ее глазах было написано разочарование. – Твое стремление выделиться, Лия, сослужит тебе плохую службу.

Я сорвала фартук, взяла сумку и хотела идти к двери, но Рита Петровна неприязненно кивнула на торт.

– Забери.

Обычно все приготовленное мы сдавали в школьную столовую, и лучшие блюда удостаивались чести попасть на стол к учителям. Моя стряпня у них пользовалась спросом.

Я сгребла торт вместе с подносом и пошла прочь. За два дня с легкой руки Стефании я вылетела с двух своих любимых курсов.

Я сидела в полутемном коридорчике, держа поднос с тортом на коленях, и смотрела в окно.

Частенько после занятий Рита Петровна оставляла меня помочь ей. А на самом деле мы пили чай и обсуждали самые удачные блюда. Она меня выделяла и доверяла мне. Может, о ее муже большинство знали из сплетен, но я знала эту историю от самой преподавательницы.

– Оболенская, тебе чай принести? – услышала я веселый голос Данилы.

Я ничего не ответила, он прошел мимо в черно-желтом спортивном костюме. Но через минут пять вернулся, постоял, рассматривая меня, потом подошел и поинтересовался:

– Почему твой торт до сих пор не в учительской?

– Он слишком пьян, чтобы добраться до учительской, – сыронизировала я.

Данила наклонился, понюхал и удивленно вскинул брови.

– С каких это пор на школьных курсах по кулинарии выдают бухло?

– Спроси об этом свою подружку.

Данила нахмурился, но отрицать не стал.

– Тебя выгнали, – наконец дошло до него.

Я отвернулась к окну. «Выгнали» – какое чудовищное слово… Меня выгнали.

Данила присел рядом со мной, отломил кусочек торта и попробовал.

А потом удивленно посмотрел на меня.

– Черт, как вкусно!

Я фыркнула.

– Ты предатель и подхалим.

– А ты сатана с внешностью ангела. И если мы закончили обмен любезностями, солнышко, пошли в тренерскую чаю попьем.

Я всунула ему в руки поднос и поднялась.

– Иду домой.

Но Даня ухватил меня за руку.

– Даже не посмотришь, как я буду давиться один твоим тортиком? А может, мне поехать с ним к Дену, раз ты не хочешь составить мне компанию?

– Не смей! – выпалила я. И наградив его гневным взглядом, бросила: – Ну пошли.

Даня закрыл двери в бассейн, водрузил торт на стол, налил в кружки кипяток из термоса.

– Тебе брусничный пакетик или с мелиссой?

Я не ответила, он опустил в кружку оба и разрезал торт.

– Слушай, а чего, собственно, ты так убиваешься? Завтра все уже забудут этот торт.

– Сомневаюсь. Ведь я закидываю любовными записками преподавателя по писательскому мастерству, сплю с отцом Стефы и пеку торты с бренди.

– Какой послужной список. А что же ты не защищаешься, милая моя?

– Со связанными руками не очень удобно, знаешь ли…

– А если их развязать? Думаешь, придушенные тобой враги пошлют эсэмэс с того света Денису? И тогда он решит, что ты совсем не изменилась?..

Я усмехнулась, подвинула к себе торт и отломила ложечкой кусочек. А он и впрямь получился дивным.

Пристально посмотрела на Данилу.

– Расскажешь, что она тебе пообещала за игру на ее поле?

– Как только ты мне расскажешь, хорош ли Стефин папа в постели.

Что он хотел этим сказать? Что играет на стороне Стефы так же, как я сплю с Андреем? Или он просто хочет сменить тему?

Тогда я ему подыграла:

– А тебе захотелось индивидуальности? Сменил парфюм!

Он не обиделся, улыбнулся, подался ко мне через стол, чтобы я его понюхала, и спросил:

– Нравится? Как я пахну?

– Дешево.

– Выбери мне парфюм сама, – внезапно предложил он.

К счастью, отвечать ему не пришлось.

У меня завибрировал телефон в сумке, я вынула его, на экране высветилось фото Никиты, сделанное на крыше. Данила успел мельком увидеть фотку, но вряд ли успел хорошо рассмотреть.

Я ответила. Никита сказал лишь:

– Не планируй ничего с ночи понедельника на вторник! Хочу отвести тебя в одно крутое место. Тебе понравится.

– А мой парень с нами может пойти?

Повисла пауза, а потом Никита пообещал:

– Если смогу достать еще один билет, то да. Я перезвоню.

Он отключился, а я заметила на лице Данилы неприкрытое любопытство.