Онлайн книга «Лишь одна Звезда. Том 1»
|
– Меня порадовала бы чашечка кофе. Ты наполнишь мою душу счастьем, если принесешь его сама. Девушка беззвучно исчезла, а Гобарт-Синталь ответил: – Ваша светлость видит внешнее обличье и глубоко обманывается. Купец непременно должен показывать вид достатка и благоденствия, иначе не бывать ему успешным. Он не заслужит доверия и не сыщет покупателей, никому не будет нужен, словно безногий курьер или слепая швея. Вот и приходится нам, ваша светлость, последние монеты вкладывать в видимость… – Да что последние!.. – воскликнул Юс-Фейри. – Последние монеты давно уж выпиты и съедены, а живем мы на то, что взято взаймы! Губим собственных наших детишек неподъемным грузом долгов! Захватив ратушу, Эрвин велел Роберту тщательно изучить финансовые и налоговые архивы, выяснить подлинный уровень достатка здешних богачей. Сейчас герцог раздраженно покосился на кузена: бородатый кайр хлебал из кубка и щурился от удовольствия, когда девица почесывала ему загривок. – Роберт… Роберт!.. – позвал Эрвин. Никакой реакции. – Чего угодно милорду?.. – спросила рыжая. Она уже пришла в себя, хотя и сохраняла свекольный цвет лица. – Вон тот мужчина… Вылей ему что-нибудь на голову. Рыжая без колебаний схватила кувшин, Эрвин вовремя поймал ее за руку: – Не нужно, садись. Мои кузены – мое проклятье, и нести мне его в одиночку… Он пригубил вина. Конечно, напиток оказался сладким и чертовски хмельным. Эрвин тут же отдал кубок девушке. – Мы замираем в ожидании ответа вашей светлости, – послышался голос Аксиниона. – Ответа?.. – удивился герцог. – О чем? – Будет ли спасение от наших бедствий? Ибо груз, что гнет нас к земле, чудовищен, а наши бедные плечи дряблы… – Четвертина?.. – предположил Эрвин. – О чем изволит говорит ваша светлость? – Предполагаю, что герцог Лабелин берет налогом четвертину с ваших прибылей. – Да где там!.. В благородстве своем ваша светлость даже не догадывается… Целую треть! – Прекрасно! – Эрвин усмехнулся. – Значит, если я назначу четвертину, вы останетесь довольны. Купцы на миг проглотили языки. Детская ловушка – а сработала. От неловкого замешательства их спасла темненькая: грациозно присев, подала кофе и прильнула к Эрвину как после месяцев разлуки. – Ваша светлость, – собрался с мыслями Аксинион, – мы не хотели говорить о этом, ибо порочить словом первородного есть тяжкий грех… Но не можем сдержать в себе сию горькую правду. Герцог Лабелин взимал ужасающую подать ради нечестивой цели. Страшно даже сказать об этом вслух… – Наберитесь же смелости, достойный муж!.. – подбодрил Эрвин. – Герцог Лабелин скупал Священные Предметы. – Что?.. Вот этого Эрвин не ждал. Если не ложь, конечно. – Ваша светлость, не далее, как минувшим летом, его светлость приобрел Предмет под названием Светлая Сфера, заплатив за него неизвестному торговцу целых сорок тысяч эфесов. Светлая Сфера?.. Что-то смутно знакомое, вспомнить бы… Но никак. Надо было лучше изучать достояния Домов. Аристократ, называется… Невежа! – Это чудовищно, – искренне сказал Эрвин. – И такое случалось не единожды! Доводилось ему и прежде заключать подобные сделки, от которых сами Праматери рыдали горючими слезами! Теперь ваша светлость понимает, для какой омерзительной цели герцог Лабелин грабил нас. Честному и достойному лорду не требуется брать с торговцев огромную подать, ибо он не станет тратить горы золота на черные дела. – Четвертина, – сказал Эрвин, пробуя напиток. Здешний кофе ему действительно пришелся по нраву. Кофе и опытная чуткость темненькой. Мастерство всегда внушает уважение. – Ваша светлость, мы нижайше и почтеннейше, со всем полноправным восторгом, обращенным к вашей персоне… надеялись на пятую часть. – Всего лишь?.. – Изволите видеть, война лишает нас значительной доли прибылей. Из-за зверств, чинимых по приказу нечестивца Лабелина, люд голодает и беднеет, хлеб теперь идет на вес серебра, серебро – на вес золота, а золота и вовсе на сыщешь… Смилуйтесь, ваша светлость, снизойдите с высоты вашего полета до скромной участи полевых мышек, коими являемся мы в сравнении… Девушка взяла двумя руками ладонь Эрвина и принялась бережно разминать. Как приятно-то! Вот черт… – Война не продлится долго, а наш с вами договор сохранит силу. – Ваша светлость, – вставил слово Юс-Фейри, – примите в учет такое рассуждение. Коли оставите нам больше дохода, то мы скорее закажем новые суда. Лишние корабли – лишний доход, а больше дохода – больше подати. Снизойдя до нашей просьбы, ваша светлость лишь в первый год потеряет часть прибыли, а далее, может статься, даже и выиграет! – Ладно, – вздохнул Эрвин, – будь по-вашему. Пятая часть прибыли. Темненькая поцеловала его шею. В награду?.. У них какая-то система знаков, или ей хватает ума следить за смыслом беседы?.. – Нижайше и покорнейше благодарим!.. – Гобарт-Синталь поклонился так низко, что птица забила крыльями, силясь удержаться на плече. – Мы не посмели бы просить большего, но зная о том, что щедрость и великодушие вашей светлости не имеют пределов… – Что еще? – Мы позволили себе надежду, что когда ваша светлость присоединит владения маркизов Грейсенд, то не окажет им никаких преференций перед нами. И, скажу со всей честностью, если с кого и взять четвертину подати, так это с Грейсендов! Даже и от трети они не обеднеют! Это богачи, каких не видел свет! Где ступают маркизы, там земля проминается под тяжестью золота и алмазов! Изволите видеть, минувшим летом маркизы Грейсенд даже вознамерились купить для своей дочери корону владычицы!.. – Наслышан, – усмехнулся Эрвин. – Не питаю ни малейшей симпатии к этому семейству и не собираюсь оказывать снисхождение. Новый поощрительный поцелуй. – А также, ваша светлость… Поймите, что в данном вопросе мы печемся не о себе, а о бедных трудягах – столярах и плотниках, что прозябают в нищенстве… Дайте нам милостивое позволение заказывать строительство кораблей не только на Первых верфях Солтауна, которые были вами захвачены, а также и на любых других… – Милостиво позволяю, – кивнул Эрвин и прищурился от удовольствия. – Ваша светлость, мы не знаем, как благодарить вас, ибо никаких слов не будет достаточно, чтобы выразить… – Погодите, – прервал герцог. Лизнул перченой каши для освежения мыслей, поморщился, перевел дух. – У меня к вам также имеется милостивая просьба, которую вы, надеюсь, великодушно исполните. Я, изволите видеть, веду войну. И, подобно путнику в пустыне, скрестившему жала со скорпионом, надеюсь победить. Но моя казна бедствует, как сладкий стол, атакованный ордою детишек, и нуждается в деньгах, будто блохастый пес – в почесывании брюха. Одним словом, я прошу пятьдесят тысяч золотых эфесов. Сейчас. |