
Онлайн книга «САРМАТ. Все романы о легендарном майоре спецназа»
– Не теряй времени! – оборвал его тот. – Жил шакалом – хоть умри человеком! Абдулло на миг замер и вдруг, взвизгнув, впился гнилыми зубами в колено Сарматова. Другой ногой майор все же успел отбросить его к краю пропасти, но Абдулло, схватившись за корневище какого-то чахлого кустика, повис над бездной. – Моя все-е отда-аст! – кричал он, карабкаясь наверх. – Все-е! Не сговариваясь, бойцы повернулись к пропасти спинами и направились к коню. Прошли считаные секунды, и кустик под тяжестью жирного тела Абдулло вырвался из земли с корнями и вместе с ним полетел в пропасть. От быстро удаляющегося вопля своего хозяина шарахнулся в сторону ахалтекинец, но Сарматов успел схватить его за повод. По коже животного пробежала крупная дрожь, и конь попытался укусить Сарматова, но, почувствовав крепкую руку, тут же смирился, лишь покосился испуганным глазом на край пропасти, в которой навсегда скрылся его прежний повелитель. – Алан, проверь, что этот гад награбил! – показал Сарматов на две переметные седельные сумы. Алан подошел к коню и, расстегнув подпруги, снял сумы вместе с седлом. – Как пить дать, у него здесь наркота! – сообщил он, вытряхивая в пыль целлофановые упаковки с белым порошком. Из второй сумки в пыль вывалились пачки денег. – Баксы, Сармат! – воскликнул он. – Десять пачек по десять штук и мелочовка штуки на три… – Кинь в рюкзак! – сказал тот. – Доберемся до дома, акт составим… А о полковнике-то забыли! – спохватился он. – Алан, приведи его, а?.. Алан ушел к каменным завалам, а Сарматов, прижавшись щекой к точеной шее коня, обратился к Бурлаку: – Патроны, жратву собрали?.. – Собрали, командир. Там ее на взвод хватит! – ответил тот и кивнул в сторону пропасти. – Мента, понятно, жадность сгубила, но там, на тропе, остались два отморозка… – В Кулябе у него в банде был даже эстонец! – хладнокровно заметил Сарматов. – В смутное время вся муть со дна всплывает, как говорят у нас на Дону… – Колено бы тебе, командир, йодом обработать! – сказал Бурлак, глядя на Сарматова. – Заживет как на собаке! – отмахнулся тот и посмотрел в небо, по которому черными крестами парили грифы. – Абдулло никому не нужен, но баксы его и гашиш искать будут – уходить надо! – озабоченно добавил он, переводя взгляд на подошедших совсем близко Алана и американца. – Ваши «борцы за свободу» отсюда гонят «дурь» по всему свету? – раздавливая один из пакетов с героином, зло спросил Сарматов, обращаясь к полковнику. – Все делают деньги за чей-то счет. И на любой крови кто-то обогащается! – пожал плечами американец. – Вот ты убил этого Абдулло, а что изменится? Вместо него наркотой будет торговать кто-нибудь другой. И всех ты их не уничтожишь. Одного покарал – десяток новых придет! Да и кара твоя какая-то скифская! – А я и есть скиф! Что с меня возьмешь! – взорвался Сарматов. – А кара?.. Кара – дело господнее, и смертным в эти дела лучше не соваться… Месть – дело людское, но возмездие – функция государства, а мы люди казенные. Вот коня мне жалко! – сказал он и, отпустив повод, хлопнул красавца-ахалтекинца по крупу. – Уходи, гнедко! Уходи, милый!.. Ну, давай, давай!!! Конь отбежал на некоторое расстояние и замер, косясь на уходящих людей фиолетовым глазом, не понимая, почему его бросили одного и где ему теперь искать своего хозяина. Затем подошел к самому краю пропасти и, глядя в глубину бездны, тоскливо заржал. Все жарче припекало солнце, которое, казалось, решило выжечь дотла эту и без того негостеприимную землю. Качаясь, плыла под растоптанные башмаки бойцов потрескавшаяся от зноя, грозящая опасностью на каждом шагу афганская земля. Словно пророча беду и чуя скорую добычу, кружили над обессилевшими путниками зловещие черные грифы. Идущий впереди Бурлак вполголоса напевал знакомую песню: За хребтом Гиндукуш обняла нас война, Как шальная вдова, целовала в висок, А на знойных отрогах, как наша вина, Пробивалась трава сквозь горючий песок. Пробивалась трава и чиста и горька, Уносила в Россию тревожные сны. Пробивалась трава и чиста и горька, Чтоб пожарищем лечь под колеса войны. Офицерский погон и солдатская честь Привели нас в жестокий бой. О судьбе нашей скорбная весть К вам дойдет с той полынь-травой!.. – У русских такие… тревожные, тоскливые песни! – внимательно вслушиваясь в слова, заметил шагающий рядом с Сарматовым американец. – Душа у нас такая тревожная! – отозвался тот. – Мы позже сытенькой Европы на арену мировой истории вышли – скурвиться, видно, еще не успели. Скифы мы! Азиаты, с раскосыми и жадными очами, как сказал один наш поэт. – Надо же, как задели тебя мои слова! – Командир! – раздался за их спинами голос Алана. Сарматов резко повернулся и увидел Алана, который стоял и в изумлении смотрел на тронутое сполохами заката небо. – Что ты туда уставился? – спросил майор. – Гляди вперед, командир, – показал Алан на горизонт. – Я вижу, как высоко над предгорьем плывет современный многоэтажный город: по его улицам мчатся автомобили, у фонтана оживленно беседуют школьники с ранцами за спиной, к подъезду богатого дома подъезжает свадебный кортеж, а на углу стеклянного здания мальчуган чистит обувь солидному господину… Что это? – Мираж! – пожал плечами американец. – Похоже, это рай, в который угодил Абдулло! – засмеялся Бурлак. – Эх! День бы так пожить! – с сожалением проронил Алан, по-прежнему зачарованно лупящий в небо глаза. – Ой! – вдруг испуганно воскликнул он. – Я теперь вижу горящие дома, колонну танков и грузовиков. – Блин, как всегда, все кончается войной! – сплюнул от досады Бурлак. – Алан, а тебе этот рай ничего не напомнил? – спросил Сармат. – На Бейрут смахивало, – неуверенно предположил тот. – А как тебя там звали, полковник? – спросил Сарматов, испытывающе глядя на американца. – А тебя? – не отводя взгляда, вопросом на вопрос ответил тот. ЛИВАН. БЕЙРУТ. 6 октября 1986 года Рассветное небо обрушилось на спящий город ревом пикирующих «Фантомов», разрывами ракет и бомб. Разваливались, будто карточные домики, многоэтажки, погребая под собой сотни людей. Те, кто успел спастись, обезумели от страха и бессмысленно метались среди пылающих и взрывающихся автомобилей, падающих горящих обломков и завалов из битого кирпича и бетона. А «Фантомы», словно хищные черные птицы, снова и снова неслись с неба на город на бреющем полете, и все превращалось в сплошной взрывающийся ад, скрывающий за завесами огня, дыма и пепла силящихся найти спасение людей. |