Онлайн книга «Поцелуй Вечности»
|
Он расслабился: — «Коршун». На языке Окинавы. Ишинрю — это окинавское боевое искусство. Джаретт провел ее в свой кабинет, стены которого украшали картины в рамках. Он указал на снимок краснохвостого коршуна: — Коршун — символ победы. Мой сэнсэй сделал себе такую татуировку, когда заслужил черный пояс. От него и пошла традиция. — Сэнсэй? — «Учитель» на языке Окинавы. — Джаретт весело хмыкнул. — Побудешь здесь немного — выучишь и итальянский, и окинавский. — Он встал перед циновкой и указал на ее ноги. — Разуйся. Ава сбросила уличные туфли и босиком ступила на тонкую черную пенку. Маты переплетались, как строчки кроссворда. Всю переднюю стену зала рядом с главным входом занимало большое окно. Джаретт встал перед ней и схватил за запястье. Его пальцы сомкнулись в кольцо с большим запасом. — Черт, что за цыплячьи крылышки, Бэтман! Ты вообще ешь? Она попробовала выдернуть руку, но он держал крепко. — При отработке техники самообороны я не выпускаю тебя, пока сама не вырвешься. Ну, тяни в сторону большого пальца. Там хватка слабее. Джаретт показал ей. Ава потянула снова и сумела освободиться. Некоторое время они отрабатывали захваты запястья и плеча. — Ты сильнее, чем выглядишь, — похвалил он, — и быстро учишься. Кое-кто из моей группы так и не смог этого усвоить. Он научил ее разрывать «медвежьи объятия» и другие захваты тела. Аве нравилось, когда он ее обнимал. От него приятно пахло одеколоном «Поло спорт». Когда ей удалось отбросить его от себя, она замерла в коротком приливе гордости и выдохнула: «Ага!» Джаретт встретил ее взгляд и широко улыбнулся: — Если знаешь, что делать, вырвешься от противника любого роста. — А если у него нож или пистолет? — Это уже совсем другой урок. Покажу на следующей неделе. Обещание привело ее в восторг. Пора было возвращаться на тренировку по фехтованию. Чтобы сократить дорогу, она прошла через его кабинет и заметила снимок в рамке, стоявший на столе. Джаретт был снят с пожилым мужчиной азиатской расы. Оба одеты в кимоно с черными поясами, с одинаковыми татуировками и похожими лицами. — Это твой сэнсэй или твой отец? — спросила она. Джаретт плюхнулся на стул. — Был и отцом, и сэнсэем. В его голосе прозвучала грусть. Ава насупилась, подыскивая подходящие слова. — Подбираешь подходящие слова соболезнования из разговорника? — Он невесело улыбнулся ей. — На этот случай слов не предусмотрено. Моего отца убили. Она совсем растерялась: — Ужасно. Полиция кого-нибудь арестовала? Лицо Джаретта застыло. — Убийца не ушел. Мы об этом позаботились. Тысяча вопросов роились в ее голове. Однако, боясь ответов, она их проглотила и вернулась в Академию. Субботняя дневная тренировка порадовала приятным отступлением от рутины. В последний час тренеры устроили тренировочный турнир. Ава краснела от смущения, но не потому, что плохо фехтовала. Наоборот, всего за неделю ее техника невероятно улучшилась. Сам синьор Сальватори бросил ей: «Buono». Воистину высокая честь! Смутило Аву появление матери на самых последних схватках. Одно ее присутствие было неприятно, а она еще добила дочь, поддерживая ее громкими криками. Хорошо, что фехтовальная маска скрывала побагровевшие щеки. Выбравшись наконец из раздевалки, Ава в ужасе застыла: Джаретт разговаривал с ее матерью. Хоть сквозь землю провались! Она бросилась к ним, желая поскорее вытащить мать из зала. — Вы видели финт при атаке? — говорила мать. — Идеально выполнено! Ава вмешалась в разговор: — Вовсе не идеально, мама. Я не выиграла ни одной схватки. Мать отмахнулась от нее как от мухи: — Это уже дело настойчивости, тренировки и опыта. Ава закатила глаза. Мама такая зануда! — Хорошо сказано. Можно повторить моим ученикам? — спросил Джаретт. Он даже умудрился выглядеть искренне заинтересованным. Очко в его пользу. Мать заморгала: — Э-э-э… конечно. — Она откашлялась. — Извините. Я думала, вы здесь тренируетесь. — Верно, но еще я преподаю каратэ. — О! — Тебя не оштрафуют за неправильную парковку? — обратилась Ава к матери в надежде оторвать ее от собеседника. — Нет-нет, но… Ава, ты не могла бы доехать до дому с Тэмми? — А что такое? — Меня однокурсники пригласили пообедать здесь неподалеку. Мать чуть не приплясывала от волнения. Ава устала, проголодалась и надеялась быстро оказаться дома. Она открыла рот, чтобы заныть, но прикусила язык. Мать уже заметила ее обиженный взгляд и перестала приплясывать. Если сказать, что ее некому подвезти, мать пропустит обед. А ведь трудно было вспомнить, когда она в последний раз делала что-то для себя. Уж и так отказалась от всякого общения ради дочери, а та настолько увлеклась фехтованием, что ничего не замечала. Но сейчас заметила. Почему? Это Джаретт! Может, плеснув водой в лицо, он ее разбудил? Вот и хорошо! Теперь ей оставалось беспокоиться лишь насчет панков в автобусе да странных деревянных кольев в кладовой у Боссеми. — Конечно, мам. Меня подвезут. Ее глаза радостно заблестели. — Спасибо, моя сладкая. Увидимся дома! Она чмокнула Аву в лоб и вылетела за дверь. — Моя сладкая? — усмехнулся Джаретт. — Только попробуй! — Хитра же ты! Сказала, что тебя довезут, но не объяснила кто. Можно сказать, не соврала. Разве Тэмми работает по субботам? — Нет. — Ава откопала в сумке расписание: автобус ушел десять минут назад, а следующий будет только в шесть тридцать. У нее заурчало в животе. Она посмотрела, сколько у нее денег — всего несколько долларов. — Здесь поблизости нет тележки с хот-догами? Джаретт поморщился: — Хот-доги! Неудивительно, что ты такая тощая. Тебе необходимо здоровое питание. Она сложилась пополам от смеха. Знал бы он, сколько дряни она ест каждый день! Ворча, Джаретт все же проводил ее к ближайшему ларьку с фастфудом. Покупатели разошлись по домам, а для толпы театралов было слишком рано, так что вокруг — ни души. Джаретт ускорил шаг, и Ава едва поспевала за ним вприпрыжку. На обратном пути к остановке он развлекал ее рассказами о своих юных каратистах. — Малыш так гордился новым ударом, что подбежал к отцу и лягнул его прямо в… Черт! — Джаретт схватил ее за плечо и напряженно заговорил: — Слушай. Когда я скажу, беги прямо в Академию. Поняла? |