Онлайн книга «По ту сторону синей границы»
|
Директор скрестил руки на груди и отошел к окну. – Что за балаган устроили… – пробормотал он. Чуть повернув голову, но не глядя на меня, сказал: – Можешь идти. Заседание окончено. С огромным облегчением я распахнула дверь, выбежала в коридор и чуть не врезалась во фрау Крёгер. – Ну, ну, спокойней! Она взяла меня за плечо и пристально взглянула в глаза. – Все в порядке? От директора только что выскочила парторг. Это она из-за тебя так разъярилась? Тяжело ступая, в коридор вышла фрау Тиль. – Тебе должно быть стыдно, Ханна! Это не останется без последствий! Стыдно должно быть тебе, просто стыдно! И, пыхтя, она зашагала по лестнице вниз. – Странно все-таки… – тихо сказал фрау Крёгер, смотря вслед коллеге. – Что странно? – Ну, если бы меня спросили, у кого из учеников проблемы с поведением, я никогда бы не подумала о тебе. Я не знала, что на это ответить, и только пожала плечами. – Сильно тебя потрепали? – спросила фрау Крёгер. – Да нет. Меня Джек Лондон спас. – Неужели? – приподняла она бровь. Я кивнула: – От литературы все-таки есть хоть какой-то прок! Учительница немецкого посмотрела на меня с упреком. – Так я же вам про это на каждом уроке твержу! Мы пошли к лестнице. – Это все из-за деда. Он вел себя по-идиотски, а на мне решили отыграться. Фрау Крёгер молчала. И вдруг послышался знакомый голос: – Ага-а-а, так вот ты где! – Опять двадцать пять, – вздохнула я. – Как же надоело… – Поосторожней с ней, Ханна, – тихо предупредила фрау Крёгер. К нам приближалась Карлова. – Какое чу́дное представление мы сегодня увидели! Тебе бы в актрисы пойти. Она сверлила меня глазами. Потом повернулась к фрау Крёгер. – А вы что скажете, коллега? Вы ведь литературу преподаете. Как, годится Ханна Кляйн в актрисы? – Возможно. – А нам, возможно, следует подумать о допуске ее к экзаменам на аттестат зрелости, – сказала парторг. – Не будет ли это ошибкой? – Стоит ли торопиться с выводами? – попыталась возразить фрау Крёгер. – Время пока терпит, до экзаменов еще три года. Парторг пристально на нее посмотрела. – Терпит?! Не хотите ли вы сказать, коллега, что и самой Ханне не стоит торопиться с выводами и задумываться о своем поведении? Вы так считаете? – Н-нет, – пробормотала фрау Крёгер. – Я так не считаю. Несколько секунд они молчали. Я не знала, куда смотреть. При взгляде на Карлову начинало тошнить. – Ну ладно… – фрау Крёгер опять взяла меня за плечо и потянула в дальний конец коридора. – У меня сейчас математика, – прошептала я. – Это в другую сторону. – Тише, – шепнула она в ответ. – Сейчас главное – уйти отсюда. На математику я, конечно, опоздала. В классе было тихо, все усердно строчили в тетрадях. Фрау Бауэрмайстер показала на задание на доске: разложить многочлен на множители с помощью второй биномиальной формулы. Я открыла тетрадь. – Ваще не врубаюсь, совсем… – шепнул Сакси. Я быстро все решила и дала ему списать. Математичка спросила, кто уже готов, Сакси уверенно поднял руку. С гордым видом вышел к доске с тетрадкой и получил «отлично». Едва он сел за парту, Андреас повернулся к нам. – И как все прошло? – Не так уж страшно. А фрау Крёгер защищала меня от Карловой. – Да ну? – обрадовался Сакси. – Круто! Она классная! И не повторяет, как попугай, всю эту мутотень из газет и телевизора. Я давно заметил. – Тишина в классе! – Знаете, что мне наша соседка рассказала? – Сакси заговорщически подмигнул. – Человек, с которым фрау Крёгер была обручена, сидел в тюрьме. Потому что выступал против государства. Его выслали из ГДР, а от нее потребовали, чтоб она от него отреклась и разорвала помолвку. – И что? – спросили мы с Андреасом хором. – Что – что? – Переходим к третьей биномиальной формуле… – Ну, что дальше было? – В смысле? – Андреас, Ханна и Йенс, будьте добры закончить ваш важный разговор! – Отреклась она от него или нет, дубина? Сакси испуганно вскинулся. – Понятия не имею! И соседка тоже не знает. – Да наверняка отреклась, – прошептал Андреас, – иначе бы ей ни в жизнь не разрешили работать в школе. – Как грустно, – сказала я. Сакси замотал головой. – Да ну-у-у, теперь-то ее жених по ту сторону, гуляет себе по Кудамм, сколько влезет. И ему наверняка наплевать, что она тут за кого-то еще замуж вышла. * * * Рельсы, пушки на платформах, Питьевой фонтанчик У вокзала. Пьет он жадными глотками, В пыльной форме, грязных сапогах. Вот он перед вами, Пассажиры, Посмотрите, как устал он — Ради вас; Весь в пыли он — Ради вас; Идет он к пушкам — Ради вас [29]. Это последнее стихотворение в моей коллекции. Совершенно дурацкое: ни ритма, ни рифмы. Плыть под него практически невозможно. Уже не помню, кто его написал. Уж точно не Гёте. Стихотворение я выучила на детско-юношеской спартакиаде, в перерывах между забегами. «Победитель спартакиады сегодня – олимпийский чемпион завтра!» Так было написано на транспаранте у входа на стадион. Логики, конечно, никакой. Не может же каждый победитель спартакиады стать олимпийским чемпионом. Даже чисто математически. В тот день тренер сообщил, что в спортшколу меня не берут. Результаты в забегах я показала средние, а потенциала для улучшения во мне не видят. Так что с Олимпиадой можно было распрощаться. Я стояла под этим дурацким транспарантом и рыдала. Участвовать в международных соревнованиях было моей мечтой, а теперь все пошло прахом! Как написали в моей характеристике, я «не смогу представлять социалистическую Родину на спортивных состязаниях». В общем, конец всему! |