Онлайн книга «По ту сторону синей границы»
|
– Э-э-э… – промычала я. Сакси ковырял ботинком в дырке в линолеуме. – Заходите, заходите! И прикройте дверь. Втроем в каморке было не повернуться. – Как в лифте в доме Штази! – некстати вспомнил Сакси. – Так что? – спросила фрау Крёгер чуточку раздраженно. Я собралась с духом. – Мы… в общем, мы были у Андреаса. В этом специнтернате. – Только внутрь не попали, – подхватил Сакси. – Нас не пустили. Один такой, вроде индейца, встал у ворот и не пустил. Мы походили вокруг – там на окнах решетки! Музыку слушать не разрешают. И повидаться тоже не пускают. Фрау Крёгер сложила руки на груди и внимательно на нас посмотрела. – Мы за него волнуемся, – сказала я. – Я понимаю. – Можно что-нибудь сделать? Фрау Крёгер покачала головой. – Вы же учительница! Вы сможете его оттуда вытащить! Она горько усмехнулась. Потом голос стал жестким. – Нет! Как вы это себе представляете? Мы стояли перед ней и молчали. Вдруг она вся как-то потускнела, и вид у нее сделался усталый. – Пожалуйста, идите… Мы не двинулись с места. Фрау Крёгер резко протиснулась между нами и открыла дверь. Секунда – и мы снова стояли в коридоре. – Просто в голове не укладывается, – сказала я. – Что это с ней? Она ведь обычно не такая. Сакси присел на корточки и стал перевязывать шнурки. – Я ожидал от нее большего… С кем еще можно поговорить? – Не знаю. В коридоре двое первоклассников пытались повязать друг другу синие пионерские галстуки [33]. – Нет, ты только посмотри на этих сопляков, – сказал Сакси тоном умудренного старца и широкими шагами направился к ним. – Ну что, руки-крюки? Может, вам помочь? Те отвернулись. Сакси взял у одного из мальчишек галстук, я распустила неуклюжий узел у второго. – Прямо контрреволюционный какой-то узел у тебя получился. Светловолосый первоклашка вскинул на меня испуганный взгляд. – Смотри, делаешь вот так, так и так. Совсем просто! Перевязав галстук, я одернула ему пионерскую форму. – А рубашку пора постирать, воротник совсем уже засаленный. Скажи маме. – Спасибо, – робко ответил он. – Вы не переживайте! – бодро сказал Сакси. – Будет еще возможность поупражняться: на Первое мая и Восьмое марта, седьмого октября в День Республики, тринадцатого декабря в День пионерии, ну и так далее. – И двенадцатого января! Будьте готовы! – воскликнула я. Оба клопа вскинули руки в салюте. – Всегда готовы! Я расхохоталась. – А двенадцатое января – это что? – удивленно спросил Сакси. – День рождения Джека Лондона. Он в 1876 году родился. – А-а! Тогда и семнадцатое марта можно праздновать. Папа всегда в этот день бутылку шнапcа выпивает. – А это что за праздник? – Всемирный день моря. – День моря! – хихикнул один из малышей. Вдруг Сакси скомандовал: – А ну-ка быстренько, раз-два, бегом собирать макулатуру и металлолом! Он взмахнул руками, и первоклашки, словно воробьи, снялись с места и упорхнули к лестнице. В этот момент из подсобки вышла фрау Крёгер и удивленно посмотрела им вслед. А потом прошла мимо нас – и даже не взглянула. * * * Резкая боль в бедре, дыхание перехватывает. Останавливаюсь, переворачиваюсь на спину, обхватываю руками колено, подтягиваю ногу к животу и задерживаю дыхание. От малейшего движения боль усиливается. Волны поворачивают меня на бок, плещут о голову. Надо вернуться в прежнее положение. Вокруг вода, ничего, кроме воды, – видеть ее больше не могу! Андреас рядом со мной, он спокоен, ничего не говорит. По моим движениям он понимает, что происходит. На берегу я объясняла ему, что надо делать, чтобы избавиться от судороги. Губы обветрились и горят, рот болит, десны натерло трубкой. Чуть на них попадает соленая вода – больно зверски! Вытягиваю ногу, снова обхватываю колено; боль постепенно отступает. Из-за натертых десен я дышу без трубки, постоянно поворачивая голову направо. Из-за этого вскоре начинает ломить затылок, но дышать с левой стороны я не умею. Хотя сейчас это было бы очень кстати – слева вода спокойнее. При вдохе она меньше попадала бы в рот, и я бы меньше кашляла. Вытягиваю шею, пытаюсь расслабить ее хоть на секунду. Андреас снимает очки. – Я только что пописал, и было вовсе не противно. Даже приятно, тепло так. Совсем недавно я сделала то же самое, больше не могла сдерживаться. Странное ощущение – «делать в штаны», будто ты младенец. Холодное тело ощущает мочу как горячую струю. – Надеюсь, мы не заснем, как утверждал твой дед. Качаю головой. – Шнур не даст. Андреас глядит на шнур на своем левом запястье, вид у него скептический. – Все, плывем дальше. Если не двигаться – можем переохладиться. – Я уж давно переохладился, – замечает Андреас тихо. Я тоже. Но это все равно, надо плыть дальше, чтобы мышцы оставались теплыми. Я уже готова плыть, и тут Андреас говорит: – Свет, видишь? Оглядываюсь по сторонам. – Где? – Там, на горизонте! И правда, на севере какой-то свет, он ритмично мигает. – Что это? Это никак не прожектор, мы уже слишком далеко от берега. – Может, маяк? Тоже вряд ли. До земли мы еще не добрались, это было бы слишком быстро. А если это все-таки земля, то не та. – Лодка. Наверняка лодка. Точно, это нос лодки! Она приближается, становится все больше. Я пристально вглядываюсь, ожидая характерных звуков – секунду, две… Нет, ничего не слышно. Стягиваю очки. От резкого ветра глаза тут же начинают слезиться. Лодка не двигается, но продолжает мигать. – Вот же чёрт, Ханна! – Андреас хлопает меня по плечу. – Это ж буй! |