Онлайн книга «Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев»
|
Здравствуй, Леваневский, здравствуй, Ляпидевский, Здравствуй, лагерь Шмидта, и прощай! Капитан Воронин судно проворонил, А теперь червонцы получай! Если бы не Мишка, Мишка Водопьянов, Не видать бы вам родной Москвы! Плавали б на льдине, как в своей малине, По-медвежьи выли от тоски. Вы теперь герои. Словно пчёлы в рое, Собрались в родимой стороне. Деньги получили, в Крым все укатили, А «Челюскин» плавает на дне. Интерес к подобному творчеству не поощрялся, многих он довёл до 58-й, и посаженных за это в лагерях называли челюскинцами. Наиболее экзотическим отражением челюскинской темы в культуре стали произведения в жанре псевдо-фольклора: разного рода «сказители», «сказительницы», «сказочники», «акыны» писали былины и баллады про Сталина и Шмидта, а чуть позже – про папанинцев и Чкалова. Этот жанр, для которого существует меткое английское определение fakelore [206], был весьма популярен в сталинскую эпоху. События на льдине, в частности, описывает поморская сказительница, орденоносица и будущий член Союза советских писателей Марфа Крюкова в своей новине «Поколен-Борода и ясные соколы» [69]: Из тех ли ворот из кремлёвских Выходил же тут сам Сталин-свет, Сам Сталин-свет с соработничками, Шёл-то он по площади по камешкам, С ноги на ногу по-военному переступывал, Хромовые сапожки его скрыпали, С весёлою улыбкою он встречал гостей, Он встречал гостей да целовал то всех, Во-первых, целовал дитя малого, Дитя малого, ледового, Во-вторых, целовал Поколен-Бороду, Поколен-Бороду, корабельщика бо́льнего, Во-третьих, целовал ясных соколов, Ясных соколов, геройских перелётчиков, Во-четвёртых, обнимал всех спасе́нных же, Тут пошло-то пированьице, Весёлое гуляньице По всем землям, по земелюшкам. Ещё более впечатляющим примером служит сказка «Шелюски-Шмидт», записанная в республике немцев Поволжья. Шелюски-Шмидт (сказка) [207] На дальнем нашем Севере, где всегда зима и горы льда, великан Шелюски-Шмидт жил. Он такой большой был, что все люди, даже самые высокие, ему только до колена доходили. Голова очень умная; глаза как две голубые звезды, и борода очень-очень большая. Великан очень тихий и добрый был. Никого он не обижал. Но зря вся его сила пропадала. Однажды утром великан проснулся и видит, что одна гора упала. Три горы осталось. Три года он ещё отдыхать может. Но без работы ему никак не сидится. Шелюски-Шмидт встал и в Москву пошёл. К товарищу Сталину пришёл. – Доброе утро! – Здравствуйте и пожалуйста садитесь, – Сталин говорит. – В соцсоревновании я участвовать хочу, – великан объясняет, – работу дайте мне. – Это очень хорошо. Вот у нас море есть. Это море замёрзло. Нам по морю дорогу проложить надо, чтобы можно было ездить. – Хорошо. Я себя ударником объявляю, дорогу проложу, – сказал Шелюски-Шмидт и ушёл домой. Вечером Шелюски-Шмидт друзей собрал, праздник устроил. Он самый главный председатель великанов был. – Товарищ Сталин нам море расчистить доверил. Кто со мной поедет? – великан Шелюски-Шмидт спросил. Все великаны проситься начали. Тогда Шелюски-Шмидт из самых храбрых, самых сильных, самых лучших сто человек отобрал. Советское правительство великанам большую лодку-пароход, машины и продукты дало. Сто великанов сели и поехали. Едут, лёд ломают. Едут, лёд ломают, дорогу делают. Едут, лёд ломают, дорогу большевистскую в море делают. Сто дней они ехали. Сто дней они лёд ломали. Сто дней они дорогу делали. Капиталисты-кулаки на это сильно рассердились. Они – злые, но подлые и трусливые. С великанами бороться испугались; на их пути они очень большую льдину подставили. Пароход наткнулся, тонуть начал. Шелюски-Шмидт и все сто великанов на льдину выскочили. Кругом море; берег далеко; сильный ветер дует. Жилище строить надо. Шелюски-Шмидт великана позвал. Приказывает: – Дома строить надо. – Сейчас! Шелюски-Шмидт великана Копфуса позвал. Приказывает: – Продукты давать надо. – Сейчас! Затем Шелюски-Шмидт великана Радиорей позвал, приказывает: – В Москву о нашем несчастье кричать надо. – Сейчас! Сам Шелюски-Шмидт встал. Палку длинную взял. Красный флаг к палке прибил. Палку глубоко в лёд воткнул. День на льду сидят, в море плывут. Два дня на льду сидят, в море плывут. Три дня на льду сидят, в море плывут. К великану Шелюски-Шмидт великан подходит и говорит: – Дома уже построили. Копфус подходит и говорит: – Продукты уже выдаём. Радиорей подбегает и кричит: – Москва услышала, помощь нам посылает. – Ура! Шелюски-Шмидт встал, свою бороду погладил и сказал: – Теперь спокойствие. Мы спасены и все живы будем. Все обрадовались. Сто великанов «ура» закричали. Капиталисты испугались и перестали льдину в море тащить. Тем временем в Москве товарищ Сталин семерых крылатых братьев – тоже великанов – собрал и на помощь Шелюски-Шмидту послал. |