Онлайн книга «Дешевый роман»
– Нет, Роберт, я вошла в нужную дверь. В модельных агентствах не бывает таких сложных людей, как вы. Признаюсь, я много слышала о вас и не только плохого. – Роберт! – Второй судья взял Роберта за руку и отвел в сторону. Андриана повернулась к публике, засмущалась, и тут же развернулась обратно лицом к полотну. Боже, как она чудесна! – Что происходит, Эн? – Видишь ли, Габриэль, чтобы ее работу приняли, нужно набрать определенный проходной бал. Для всех современных художников без исключения он одинаков. Это пятнадцать баллов. Сейчас у нее четырнадцать, остальные судьи высоко оценили ее работу. И я полагаю, что Роберта уговаривают подарить ей этот решающий балл. Не думал, что попаду на такое увлекательное представление. Роберт вернулся на свое место и обратился к Андриане. – Хорошо, я дам вам еще один шанс. Если вы сумеете мне показать то, чего я не сумел разглядеть, то я вам прибавлю один балл. Я знаю, в вашем положении он – решающий. Всего один вопрос! Какую тайну вы скрыли в своих дивных глазах? – Черт бы тебя побрал, Роберт! Все же, сам того не желая, я передал тебе некую ценность и ты сумел ею воспользоваться, – шептал Эн Ронни. Он был явно возмущен. – Габриэль, я тебе объясню, что происходит. Сейчас он уничтожит это смелое и чудесное дитя моим же собственным оружием. К сожалению, Андриана честна. А потому, если тебе не доставит удовольствие смотреть, как ее вышвырнут из этого зала, то прошу – уйди. – Я останусь, – в моем голосе не было тревоги. Эн Ронни, скорее, был против Роберта, чем за Андриану, а потому я не стал искать в его словах утешение. – Я не скрыла в своих глазах никакой тайны. Роберт довольно улыбнулся. – Значит, я верно понимаю, что не стоит мне искать глубины в ваших необыкновенных чертах и души в вашем произведении нет? – Верно. Нет ее там. Моя душа всегда при мне. – Значит, и смысла в вашем творении, по сути-то, и нет? Она отрицательно покачала головой. – Все видели? Он повернулся к судьям, а затем снова к ней. – Андриана, дорогая, приходите в следующий раз со своей новой работой. Если у вас есть некая тяга рисовать человеческие лица, то попробуйте нарисовать мое лицо, мне кажется, вы его надолго запомните, ведь я прав? – Правы. Секундная пауза. – Но я этого делать не стану, ведь вы не будете наслаждаться собственным портретом, так, как моим. Я лучше попробую заявить о себе по-другому. – Только не в этом городе, – он произнес это тихо, чтобы услышала только она. – Я поеду в другой. Ведь вы есть в каждом городе, а мои работы пока только здесь. Она поблагодарила улыбкой всех судей и направилась к выходу. Я не мог ее просто так отпустить. – Габриэль, постой, у тебя даже костюма хорошего нет! – Зачем мне нужен костюм, если при мне есть душа? – Я бросился вслед за ней. – Интересный вывод ты сделал, но зачастую так говорят те, у кого нет средств на хороший костюм. Ну и ладно, – сказал Эн Ронни себе под нос. Люди стали расходиться, Эн направился к Роберту. – О, Ронни. Это часом не твоих рук дело, весь этот спектакль? То-то же я думаю, знакомый почерк. – Нет, Роберт. Если бы она выступила от моего имени, то тебе пришлось бы оторвать от своего холодного сердца этот несчастный балл. И знаешь, что я тебе скажу, я всегда знал, что ты человек без особых принципов, а потому достаточно гадкий. У тебя отсутствует вкус, и оттого ты такой непривередливый в своих методах. Эта юная особа буквально раздавила тебя своими чистейшими, нецелованными губами. Она выбрала самое верное решение в данном случае – она поставила перед тобой зеркало, а сама отошла в сторону. Понимаешь, я хотел показать своему ученику казнь невиновного, а получилось, что на плаху отправили палача. Да, крайне удивительный цветок, эта Андриана Марсель. Она чем-то похожа на Габриэля, когда он только ко мне пришел, но уже со стальным стержнем, который у него, к сожалению, всегда отсутствовал. Крайне полезное знакомство. Ты не находишь, Роберт? – Эн, оставь эти страсти для своих кухарок. Сколько раз тебе повторять, что подобные темы не пробуждают во мне интереса? – А ты никогда не влюблялся, Роберт? Они вышли из зала, разговаривая о самых насущных вещах. * * * Молодая художница выбежала из галереи. Я следовал за ней. – Андриана… Она обернулась. – Вы забыли меня! Зеленоглазая девушка всматривалась в мое лицо, она пыталась вспомнить. – Мы с вами знакомы? – Нет. Позвольте представиться, меня зовут Габриэль и я очарован вашей работой. Мне хотелось большего – притронуться к ней. А она тем временем примеряла наши имена: «Габриэль и Андриана», – неплохо звучит. – Благодарю, Габриэль. От ее улыбки повеяло обаянием. – Я не разделяю оценку Роберта, вы же понимаете, что этот человек безнадежно болен, он не в силах себе даже признаться… Андриана меня ласково перебила: – Я знаю. И не держу на него обиды. Я уже сталкивалась с критикой ранее. Мне кажется, что с ней встречается каждый, кто хоть как-то пытается о себе заявить. Сегодня во мне больше сыграла дерзость, чем безумная любовь к своему портрету. – Понимаю. Но ведь вы не завидуете тем, кто никак о себе не говорит? – Нет, не завидую. Ей понравилось мое замечание. – А как вы самовыражаетесь, Габриэль? Может быть, прогуляемся по аллее. – С удовольствием, Андриана, – я был на седьмом небе от счастья, меня выдавали глаза, оттого я их стыдился, – я пишу книгу. В ее изумрудах я рассмотрел любопытство. – Очень интересно. А о чем она – ваша книга? Трудно было подобрать одно слово, чтобы объяснить человеку весь мир. – О цветах. «Я вошел в дом, снял обувь и направился в гостиную. – На улице, наверное, очень холодно, раз вы так быстро вернулись. Нет, на улице сегодня тепло, как никогда. – Знаете, Юлия, я сейчас наполнен душевным трепетом, и мне хотелось бы с вами поделиться. Но я не знаю, как это сделать, ведь в ваших глазах застыла тоска и мне бы не хотелось ее перенять. – Опишите мне этот трепет, Габриэль, я бы хотела на секунду представить его. Она смотрела на меня и водила ложкой по дну чашки. Я сел на стул. – Я чувствую, как меня кто-то трогает внутри…» |