Книга Виктор Тихонов творец "Красной машины". КГБ играет в хоккей, страница 180 – Федор Раззаков

И премьер первым положил трубку на аппарат.

14 мая 1978 года, воскресенье, Прага, гостиница «Интернационал»

До выезда советской сборной во Дворец спорта оставались считанные минуты, когда к Тихонову, который что-то писал в своем блокноте, подошел врач и сообщил:

— Виктор Васильевич, с Сережей Капустиным совсем плохо — температура подскочила до сорока одного градуса.

— Час от часу не легче! — пряча блокнот в карман, воскликнул тренер.

Лидер второго звена, игрок, забивший на этом турнире шесть шайб, до зарезу был нужен в финальной игре против хозяев турнира.

— Неужели все так плохо? — вопрошал у врача Тихонов, пока они шли в номер к хоккеисту.

Когда они пришли туда, они застали Капустина сидящим в кресле с градусником в руке.

— Сколько? — спросил у него Тихонов и, не дожидаясь ответа, взял градусник в руки и взглянул на его показания сам: ртутный столбик застыл уже на отметке 42 градуса.

У хоккеиста был сильнейший жар, взгляд — затуманенный.

— Сереженька, милый, все понимаю, но ты должен выйти на лед, — сообщил игроку тренер. — Борис Михайлович даст тебе жаропонижающее лекарство, оно собьет температуру. Чехи должны увидеть, что все наши звенья в порядке, что брешей у нас нет.

— Хорошо, я постараюсь, — вялым голосом отреагировал на эту просьбу Капустин.

— Спасибо, родной, — Тихонов потрепал хоккеиста по плечу и повернулся к врачу:

— У вас есть лекарство, которое будет сбивать ему температуру во время игры?

— Конечно, — и врач кивнул в сторону кровати, где лежал его саквояж.

— Тогда начинайте давать прямо сейчас.

Врач тут же извлек из саквояжа нужное лекарство. Высыпав горсть таблеток на журнальный столик, он налил из графина в стакан воды и, взяв одну таблетку, подошел к Капустину.

— Ну, Сережа, начнем лечиться.

Хоккеист протянул руку и взяв из ладони врача таблетку. Он уже подносил ее ко рту, когда в номер вбежал майор Костюк.

— Не сметь! — закричал он во все горло и, подскочив к креслу, где сидел хоккеист, резким ударом по его руке выбил у него таблетку. Она упала на пол и закатилась под кровать.

— Вы что себе позволяете?! — закричал Тихонов на майора.

— В таблетке эфедрин, Виктор Васильевич, — сообщил тренеру Костюк. — Я только что получил информацию, что вашему врачу подменили лекарства в саквояже.

— Когда подменили? — удивленно воскликнул врач.

— Когда вы сегодня ездили с несколькими ребятами на тренировку. Надеюсь, после той поездки вы еще не успели дать Сергею лекарства, помимо той таблетки, которая сейчас лежит под кроватью?

— Нет, это первая.

— Тогда нам повезло.

Сказав это, Костюк подошел к саквояжу и высыпал его содержимое на кровать. После этого он собрал все упаковки в кучу и вновь обратился к врачу:

— Полагаю, у вас есть чем заменить эти фальшивые лекарства?

— Безусловно — в моем номере есть их аналоги.

— Тогда чего вы стоите — несите их сюда и лечите Капустина.

И врач тут же сорвался со своего места.

— Не передумали еще идти на чехов с открытым забралом? — спросил у тренера Костюк, пряча упаковки лекарств в карман своего пиджака.

— Не передумал, — мотнул головой Тихонов. — Более того, только укрепился в своем желании. Да и как может быть иначе, если мои ребята даже больными рвутся на лед. Разве могу я после этого звать их на нечестную игру? Да они же меня первыми и проклянут.

— Ну что же, вы свой выбор сделали, — развел руками Костюк. — Как говорится, ни пуха, ни пера. А вы меня пошлите к черту.

— Посылаю, — ответил Тихонов и… улыбнулся.

14 мая 1978 года, воскресенье, город Домодедово

Борис Александров пробыл у себя на родине в Усть-Каменогорске ровно двенадцать дней. И приурочил свое возвращение в Москву к финальному матчу чемпионата мира по хоккею. Он все рассчитал. Купив билет на самолет, который вылетал в 12.00 дня, он предполагал в начале пятого быть в столице. То есть почти за три часа до начала прямой трансляции из Праги. Но он не учел одного — возможного переноса рейса из-за нелетной погоды. А именно это по закону подлости и произошло. Рейс задержали почти на час. В итоге в Москве самолет с Александровым приземлился в половине шестого. Еще больше получаса у него ушло на прохождение регистрации. Короче, из аэропорта он вышел в половине седьмого. Поймал такси и попросил водителя гнать, как можно быстрее.

— Гаишников все равно на дороге нет — все наверняка хоккей смотреть будут, — сообщил он водителю.

Но, как говорится, если не везет, то по-крупному. Они успели доехать до города Домодедово, когда мотор у такси заглох. Повозившись в нем какое-то время, водитель развел руками — дескать, поломка серьезная. Александров взглянул на часы — до начала финального матча оставалось всего лишь двадцать минут. Если ловить попутку, то домой он приедет в лучшем случае к середине второго периода. А то и вовсе к третьему. Этого позволить себе Александров не мог. И тогда он решился на единственно правильный шаг. Он покинул такси и зашагал в сторону города. Выбрав первый же по ходу движения дом, хоккеист вошел в подъезд и позвонил в ближайшую дверь. Ее открыл мужчина средних лет, у которого Александров внезапно спросил:

— Хоккей смотрите?

— Кто же его сегодня не смотрит? — искренне удивился мужчина.

— Не разрешите составить компанию? Такси заглохло на дороге, а пока на попутках до дома доберусь, половину матча пропущу.

— Нет проблем — заходите, — впустил хозяин незваного гостя в дом.

Помимо главы семейства в квартире в этот момент находились его жена и сын — мальчишка лет десяти. Именно он первым и узнал нежданного визитера:

— Папка, да это же Борис Александров!

Хозяин дома впервые пристально вгляделся в гостя и произнес:

— Точно — Александров!

— А вас как зовут? — спросил хоккеист, инкогнито которого так быстро раскрылось.

— Павел, а жену Антонина.

Хозяйка тут же засуетилась — стала предлагать хоккеисту выпить чаю.

— Спасибо большое, ничего не надо, — отнекивался Александров. — Я когда хоккей смотрю, стараюсь ни на что не отвлекаться.

Тогда хозяин дома подвинул гостю свое кресло и предложил сесть — до начала трансляции оставались считанные минуты. От этого предложения гость не стал отказываться и, удобно устроившись в кресле, уставился в экран. Слева от него на диване примостились хозяйка с сыном, а хозяин уселся на стул по правую сторону от гостя.

— Наш пацан тоже в хоккей играет, — сообщил хозяин дома, полагая, что эта информация заинтересует гостя.