Онлайн книга «Останься со мной!»
Отныне я завязла крепко, пожизненно. Если я позволю себе рыпнуться, допустить хоть малейшее своеволие, мне припомнят и срыв задания, и убийство сотрудника спецслужб, и прочая, и прочая. Об этом мне теперь нужно было помнить всегда. Я и помнила. Помнила в Ливии, в Бейруте, в Албании. Помнила, когда встречалась со связными, сидела в подполье, добывала и передавала информацию. Помнила, когда стреляла – за прошедшие годы крови на моих руках, к несчастью, стало куда больше. Я помнила о том, что не имею права на ошибку. И о том, что виновен в этом, разумеется, ненавистный Юрий Остапович, добраться до которого не представлялось возможным никогда. А также – эмир международной террористической организации «Камаль», шанс добраться до которого когда-нибудь мне мог бы и выпасть. Я сбежала вниз по ступенькам в просторный холл. Ранний утренний свет еще не проник сюда, и по углам широкого помещения клубились сумерки. Я услышала, как Олег, стоя на крыльце, коротко и четко отдает какие-то распоряжения, затем двери открылись и он вошел в дом. Прореха на плече рубашки, измятые выпачканные брюки – все это я успела разглядеть еще сверху, с балкона. Но вот лица его мне в этом полутемном помещении разглядеть не удалось. Я бросилась к Олегу, обвила его руками и прижалась щекой к груди. – Что случилось? Тебя так долго не было… Делать вид, что я вообще не обратила внимания на его исчезновение и странный вид, не стоило. Но и слишком торпедировать – тоже. Он не отстранился, но и не обнял меня в ответ. Во всем его сильном теле чувствовалось напряжение. Сердце под моей щекой билось учащенно и тревожно. – Прости, – глухо сказал он. А затем, взяв меня за плечи, осторожно отодвинул: – Алина, ты могла бы сегодня переночевать у себя? – Переночевать? – хмыкнула я. За окнами уже вовсю разгоралось утро. Однако Олег, кажется, был слишком вымотан и напряжен, чтобы распознать сарказм. – Да. У меня… возникли кое-какие неотложные дела. Я позвоню тебе днем. Идет? – Конечно… Но мне необходимо было выяснить, что же все-таки произошло. Тормошить Олега я не могла. Он был сейчас слишком закрыт. Оставалось лишь послушаться его, вернуться в отель и попробовать подключить свои каналы. Я приподнялась на цыпочки, приложила ладонь к его холодному, влажному от пота лбу, а губами скользнула по шее, от подбородка вниз, к впадине, где нервно билась синяя жилка. – Я уйду… – прошептала я. – Но просто хочу, чтобы ты знал: что бы ни случилось, я буду ждать… буду ждать, когда ты снова меня позовешь. Он судорожно втянул воздух и прижал меня к себе. – Прости, – шепнул он мне в макушку. – Это не из-за тебя. Просто… так нужно. Вернувшись в гостиницу, я первым делом связалась с Володей по экстренному каналу связи и потребовала немедленной встречи. Мы встретились с ним в кафе на площади Сулеймание – месте, откуда некогда янычары уходили на войну. Кругом нас шумела разномастная стамбульская толпа, но почему-то именно в эту минуту она не казалась мне, как обычно, жизнерадостной и дружелюбной. Напротив, в самом воздухе как будто сквозило какое-то напряжение, тяжесть, тревога. А извечное турецкое солнце словно нарочно спряталось за невесть откуда взявшейся тучей… – Этой ночью что-то произошло, – начала я без всяких прелюдий, как только Володя подошел ко мне. – Я потеряла объект из видимости около 12 часов ночи, на запланированном мероприятии. И снова увидела только утром, в районе шести. – Как он выглядел? Ты можешь предположить, что произошло? – подступил с вопросами Володя. – Он вернулся пешком… – задумчиво произнесла я. – Брюки выпачканы, рубашка разорвана. Но следов драки нет, разве что царапина на щеке… Он выглядел так… да, так, будто спал на земле, где-нибудь под кустом. Но… предположить, что Радевич где-то перебрал и уснул под забором – это нонсенс. К тому же от него не пахло перегаром. – Разумеется, этот вариант мы отметаем сразу же, – кивнул Володя. – Отметаем… – повторила я. – Ты хочешь сказать, что тебе тоже неизвестно, где он был? Даже территориально? А как же вся хваленая система наблюдения? Я же лично запускала в его мобильный систему слежения… – Если верить системе наблюдения, объект провел ночь в парковой зоне неподалеку от дома Кеннеди (он назвал Саенко кодовым именем, которым я сама же его окрестила в самом начале операции). Более того, если верить системе наблюдения, он и сейчас там находится. – Хочешь сказать… Он потерял мобильник? Или кто-то его выбросил? – Кто-то? – пристально посмотрел на меня Володя. – Почему не он сам? Если этот человек тебя раскрыл, но не показывал этого до поры до времени, то теперь, когда у него возникла необходимость выйти на связь со своими заказчиками, он мог попросту выбросить мобильник, отправляясь с ними на встречу. Заодно и посмотреть, как ты начнешь действовать, и подловить на горячем. – Или так… – согласилась я. Володя помолчал, потер подушечками больших пальцев друг о друга – это был первый признак того, что мой верный напарник сильно нервничал. Затем заговорил снова: – Послушай, ситуация становится крайне опасной. Я могу доложить, что появились признаки того, что объект тебя раскрыл, и потребовать, чтобы тебя отозвали. – Нет! – упрямо мотнула головой я. Еще несколько дней назад я больше всего на свете желала, чтобы меня отстранили от этого дела, чтобы мне не приходилось больше ломать, выдирать с корнем то странное, нежное и хрупкое, что неожиданно проросло у меня в душе, пробившись через бетонные плиты. А сегодня… Мне вдруг подумалось, что теперь я просто обязана сама с этим разобраться. Если Олег невиновен, то единственный шанс, который у него есть, – это я. Никто не подойдет к этому делу так ответственно, как я. Если останется хоть мизерная возможность поверить в его невиновность, этой возможностью воспользуюсь только я – и никто иной. – Нет, я должна довести это до конца. Разве ты забыл, мне кое-что пообещали взамен? – усмехнулась я. Володя сжал челюсти так, что губы превратились в тонкую, почти бескровную линию. И почему-то напомнил мне себя прежнего – того мальчишку, который упрашивал меня не уезжать в Москву, а потом, осознав, что я не передумаю, взвалившего на плечо мой тяжеленный чемодан и решительно потащившего его к остановке. – Послушай меня, – сказал он наконец. – Ты слушаешь? В таком случае я настаиваю, чтобы с сегодняшнего дня на встречи с ним ты брала оружие. Это приказ, ясно? |