Онлайн книга «Останься со мной!»
И именно поэтому явился пешком, в выпачканных брюках, с царапиной на щеке и совершенно потерянным выражением лица… Как бы не так! Очевидно было, что настоящую причину своего исчезновения Радевич сообщать мне не собирается. Выехав из Стамбула, мы устремились на запад, в сторону Бурсы. Места, по которым мы ехали, становились все более и более пустынными. По обочинам дороги мелькали какие-то промышленные строения, портовые заводы, заброшенные пристани. Внизу, на волнах, виднелись тронутые ржавчиной борта старых грузовых судов. Я отлично понимала, что для романтической прогулки место выбрано довольно странное. Поглядывая в окно, я аккуратно просунула руку в сумку и сжала рукоять пистолета. Радевич, наконец, сбросил скорость, припарковал машину у обочины, перегнулся через мои колени и распахнул передо мной дверцу машины. – Приехали! Выходи! Я почти уже выбралась из машины, когда он вдруг тронул меня за плечо и сказал: – Сумочку можешь оставить. Там дикий пляж, зачем она тебе? Я улыбнулась и кокетливо покачала головой: – Что ты, как я могу хоть на десять минут остаться без расчески и зеркала? Олег посмотрел на меня как-то странно, досадливо, словно у меня оставался последний шанс справиться с каким-то заданием, а я бесславно его упустила, и передернул плечами. – Ну, как хочешь. Тогда пойдем? Он звякнул ключом сигнализации, протянул мне руку и повел куда-то вниз, по осыпающимся из-под туфель камням. Каменистый склон густо зарос ползучей травой. Внизу тяжело плескалась темно-синяя, отливающая золотом под солнечными лучами вода. Чуть ниже по склону начиналась проржавевшая лестница, ведущая, кажется, на заброшенный причал. Сверху видно было, как у полуразрушенного бетонного пирса покачивалась на волнах облупленная лодчонка, временами гулко ударяясь бортом о металлическую подпорку. Вокруг не было ни души. Впереди возвышались подсвеченные снизу строения крупной электростанции. Именно к этой лестнице Олег и повел меня, рассказывая на ходу: – Ты не представляешь, какая здесь чистая вода. А дно… Я научу тебя ловить мидий, устроим пикник. Ты знаешь, как жарить мидий? Нужно развести костер, установить вокруг огня опоры и положить на них жестяной лист. Высыпать на него раковины и ждать. Со временем они начнут пощелкивать и раскрываться… – М-мм… – заинтересованно протянула я. Одна моя рука цеплялась за Олега, второй же (к сожалению, левой) я уже вытаскивала из сумочки пистолет. Именно это и сыграло решающую роль – то, что Олег на подходе к лестнице решительно подхватил меня под правую руку. Разумеется, меня учили действовать обеими, и по сравнению с обычным человеком я владела левой рукой куда лучше. Но все же не так хорошо, как правой. Этим крохотным преимуществом Олег и воспользовался. Он внезапно сделал быстро ловкое движение, перехватил меня за талию и выкрутил левую руку. Вырываясь, я машинально нажала на спусковой крючок. Грохнул выстрел – и эхо гулко прокатилось по прибрежным скалом. Пуля чиркнула о валун, выбив оранжевые искры. Руку пронзила тянущая боль, ослабевшие пальцы выронили пистолет, и он со стуком ударился о камни и поехал вниз по склону к воде, казавшейся черной у самых опор причала. – Ну, наконец-то, – прохрипел Олег мне в ухо, продолжая удерживать меня мертвой хваткой. – Теперь поговорим по существу. Он прижимался ко мне со спины. Крепкое горячее тело, которое я так хорошо успела изучить и… полюбить? Я изо всей силы мотнула головой назад, ударяя его затылком в подбородок, и одновременно с этим постаралась каблуком туфли ударить его в пах. Он охнул от боли и от неожиданности чуть ослабил захват. Я вырвалась и понеслась вниз по лестнице. Я понимала, что саму себя загоняю в ловушку, но путь наверх был мне закрыт – мощная фигура Олега перекрывала практически весь проход по лестнице. Дотянуться до пистолета не представлялось возможным. Оставалось лишь бежать вниз и надеяться, что мне удастся выиграть время, разжиться какой-нибудь арматуриной, подкараулить Радевича и вырубить его. Теперь уже ясно было, что Олег меня раскрыл. Вот только почему он действует один? Сам? Почему не поручил разобраться со мной кому-нибудь из охраны? Потому что никто не знает про его тайный бизнес? Никто, кроме меня. На бегу я избавилась от туфель, спрыгнула на нагретый цемент пирса, рванула в сторону и притаилась за какой-то фанерной выцветшей будкой. Что здесь можно использовать как оружие? Пожалуй, вот, обломок весла… Я постаралась выровнять дыхание и прислушалась, ожидая, с какой стороны раздадутся шаги. Только не думать о том, что сейчас обрушишь удар на тот висок, который меньше суток назад так нежно целовала, не думать, как подмокнут от крови волосы, в которые тебе так нравилось погружать пальцы. Тебе ведь уже доводилось такое делать, да? Вот только тогда все было иначе, тогда ты ничего не испытывала к тем мужчинам… Чушь! Радевич ничем не отличается от остальных. И теперь уже сомнений нет в том, что он виновен. Прекрати рефлексировать, просто выполняй свою работу! Во всем случившемся дальше вина была только моя. Радевич, без сомнения, был гораздо крупнее и сильнее меня. К тому же человек этот был профессиональным военным, обладавшим недюжинной подготовкой. Мое преимущество заключалось только в непредсказуемости, неожиданности. И я бесславно упустила его. В ту секунду нельзя было ни о чем думать, только действовать – на инстинктах, как животное, загнанное в ловушку. Я же лишь на йоту ослабила контроль, поддавшись противоречивым чувствам. И это мгновенно сработало против меня. Я не успела… Не почувствовала, как Олег бесшумно подобрался ко мне не с той стороны, откуда я ждала, ударил в солнечное сплетение, выбивая из груди воздух. Меня скрутило, я не могла вдохнуть, сипло кашляла, задыхаясь. Он же, вырвав из моих рук обломок весла, просто выволок меня из-за будки на центральную часть пирса и принялся приматывать мои запястья к желтому, давно не крашенному буну. Лицо у него при этом оставалось абсолютно невозмутимым, лишь над верхней губой чуть поблескивали капельки пота. А глаза – глаза, которые все последние дни были такими глубокими, живыми, теплыми, внезапно снова стали плоскими, жесткими, опасными. Покончив с руками, Олег принялся за мои ноги, торопясь обездвижить меня, пока я полностью не пришла в себя и не обрела вновь возможность сопротивляться. Удостоверившись, что я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, он подобрал мою сумочку, выпотрошил ее и, размахнувшись, зашвырнул все содержимое в море. Затем занялся моими украшениями. Снял кулон с шеи, браслеты, серьги. Действовал решительно, но осторожно, видимо, по привычке боялся причинить мне боль. Украшения последовали за сумкой. |