Онлайн книга «Против течения»
|
– Даже… в отместку? – В отместку? – Ну, например, за мою измену? – Нет, она бы не стала. Что-то случилось? – Да так… Ладно, спасибо тебе. – Леший! Подожди-ка! Татьяна подошла вплотную и посмотрела ему прямо в глаза: – Она тебя любит, дурака. – Что дурака – это точно. Вот сейчас он так себя и чувствовал – дурак-дураком. Все, что он говорил, было не то, и Марина сердилась – только сейчас он осознал, как она переживала в те дни, и понять не мог, почему же не догадался позвонить! Обнять себя она не давала – да что обнять, дотронуться было нельзя, так она отгородилась от него. – Марин, ну скажи, что мне сделать? На колени перед тобой встану. Он и правда опустился перед ней на колени и попытался заглянуть в глаза: – Прости меня! Ну, хочешь, ударь – только прости! – Не провоцируй! Похолодев, он увидел, как она с силой сжала кулаки и зажмурилась – Леший аж присел, но тугая струя горячего воздуха пролетела мимо, и за спиной что-то со звоном разбилось. Леший не оглянулся. Он схватил Марину в охапку – она зарыдала в голос, но позволила ему ее обнять. Правда, толку от такого объятия было мало – Леший просто ненавидел эти ее штучки: обнимаешь, но ничего не чувствуешь, ни тепла, ни запаха, ничего… – Наприду-у… наприду-умывает в своей голове-е… а я виновата-а… из машины выкину-ул… даже не поз… не позвони-ил… – Мариночка! – А теперь ребеночек ему не нужен… а я так хотела… еще девочку… – И я хочу девочку! Чтобы на тебя была похожа, такая же славненькая. – Ты так меня обидел! Так обидел! Я… за всю жизнь… ни разу! Ни разу не солгала тебе! А ты! – Маленький мой, ну не плачь! – Ма-аленький! Вспомни-ил… Сто лет меня так не называ-ал… Она, наконец, сама обняла его – Леший почувствовал, как ее слезы льются ему за воротник рубашки, вздохнул с облегчением и прижал покрепче, гладя по голове и целуя в макушку: – Волосики обстригла… Увидев ее по приезде из Чехии, он ахнул – Марина состригла все разноцветные пряди, оставив седой ежик. Заметив его реакцию, Марина отвернулась – говорить он ничего не стал, избави боже! И только сейчас не выдержал – уж больно было непривычно. – Не нравится тебе? – Нравится-нравится. Очень красиво. У тебя идеальная форма головы, ты вполне можешь себе это позволить, очень даже стильно. И теперь это модно – в Европах полно таких лысых девушек… – Лысых? Я не лысая! Я коротко стриженная! И вообще! Чего это ты тут разлегся! Иди вон… в мастерскую! Несмотря на то, что внутри у него все просто разрывалось от страдания, Леший чуть было не рассмеялся – Марина сердито его выпроваживала, но обнимала очень даже крепко: и захоти он уйти, не удалось бы. – Гоню-ут мине, прогоняю-ут! – грустно сказал он голосом кота Матроскина. – Непра-авильный я какой-то! Все больше ощущаю, как будто мине хтой-то подмени-ил… Леший почувствовал, что плечи Марины слегка затряслись – она тихо хихикала, уткнувшись ему в грудь. Он добавил театрального пафоса: – Эх, пойду, не оглянусь, уйду искать по свету, где одинокому есть сердцу уголок… Карету мне, карету! И для убедительности громко шмыгнул носом. Марина захохотала и ударила его кулачком в плечо: – Нет, ты просто невозможен! Ладно, пойду умоюсь, пожалуй… – Марин, я останусь? Она не ответила, но он остался. Разобрал постель – господи, уже второй час ночи! Посмотрел, что там такое разбилось – покачал головой: массивная каменная пепельница, в которую Марина складывала кольца. Ничего себе! Поразмыслив, решил на всякий случай надеть пижаму – пусть Марина не думает, что он на что-то такое надеется. Хотя конечно – конечно! – надеялся. И очень даже надеялся. Пижам у него было полно, хотя Леший их не любил и почти никогда не надевал. Но как-то так получилось, что собралась целая коллекция – одна другой смешней и нелепей. Он выбрал полосатую – под арестантскую робу и даже с номером на груди. К ней прилагалась круглая шапочка, тоже полосатая, но где эта шапочка, он решительно не знал. Ладно, и так хорошо! И он торжественно улегся. Марина вошла, покосилась на пижаму – он видел, как дрогнуло в улыбке лицо. Потом подошла к шкафу, стоя спиной, скинула на пол халат и предстала во всей красе – да еще и потянулась, подняв руки вверх. Леший выразительно вздохнул. Достала из шкафа и накинула на себя шелковую ночную сорочку темно-вишневого цвета с черным кружевом – новую, Леший такую не помнил: вырез сзади был глубокий, разрез сбоку – до пояса, а когда Марина повернулась лицом, он просто ахнул: так соблазнительно выглядела грудь в черных кружевах. – Какая заманчивая штучка! – Да что ты? Она легла рядом с ним, но поодаль. Леший покосился – Марина улыбалась. Спросил: – Слушай, а в каком это кино было, не помнишь? Она выходит в длинном черном платье – все закрыто: шея, руки, ноги, потом поворачивается спиной, а там такой вырез, что попка видна? – спросил Леший. – «Высокий блондин в черном ботинке». – Точно! А потом сцена эротическая… – Безумно смешная! Леший взял ее за руку и придвинулся поближе: – А я тебе подарок в Праге купил… – Правда, что ли? – Правда! – И где он? – Вот. – Леший достал из-под подушки прозрачный пакетик, который так и носил все время с собой, выжидая подходящий момент. – Ничего такого специального… просто браслетик… – Бранзулетка! Он умилился: «И где она только берет эти смешные словечки! Бранзулетка!» – Какой красивый! – Нравится тебе? – Очень! Он какой-то старинный? – Ну да, я на барахолке купил. – Но это же не золото, нет? – Там какая-то проба есть, мелко очень. Мне кажется – серебро позолоченное. – И с грана-атиками! И с жемчу-ужинками! Спасибо! Марина вертела рукой, рассматривая браслет, который Леший надел ей. Марина «запела», растягивая гласные, и он расслабился: похоже, дело шло на лад. – На-адо же, брасле-етик купил! Так ты что, скуча-ал, что ли? – Очень! – Может быть, ты меня даже и лю-убишь? – Конечно же, люблю, ну что ты! – Так, может быть, ты меня даже и хо-очешь? – А ты не чувствуешь? – Он прижался потесней. – Ого! – Ну, прости ты меня, дурака ревнивого! |