Книга Архивариус, или Игрушка для большой девочки (переиздание), страница 79 – Владимир Купрашевич

Ксюша на секунду задумалась.

— Только не с соленым. Огурчик лучше свежий.

— Превосходно, — с удовлетворением заключил душевный лекарь.

Ресторан был почти пуст, за исключением какой-то пары, устроившейся у самой стойки бара.

— Меня зовут Алексеем. А вас? — помогая ей усесться за столик рядом с прозрачной перегородкой с зеркалами, тихим голосом, почти на ухо, произнес доктор.

— Ксюшей. А ваше отчество?

— Это ненужные детали, — улыбнулся Алексей, устраиваясь напротив. — Почитайте меню. Мы сделаем заказ, а потом вы немного расскажете мне о ваших проблемах. Лучше всего это делать в поезде и незнакомому человеку. Облегчите душу а, когда расстанетесь с собеседником ваша тайна канет в нереальность. Дорожные знакомства тем и хороши. Нигде люди так охотно и откровенно не изливают свои боли и проблемы как в пути. Очень эффективное средство от стрессовых перегрузок.

Ксюша заказала блюдо какое описывал Алексей — бифштекс с яйцом. Картофеля почему-то не нашлось, предложили с гречей и грибным соусом. Она согласилась. Алексей, к удивлению Ксении, ограничился овощным салатом и бутербродом с икрой.

— Может быть еще немного вина? — улыбнулся он ей, видя, что она остановила взгляд на графине.

— Нет, немного воды.

Алексей добавил к заказу бутылку минералки. Она осмотрела чистенький, беленький салон ресторана, из-за обилия окон напоминающий аквариум.

— Хорошо здесь, — сказала она.

— У нас в каюте не хуже.

Ксюша встрепенулась и с подозрением уставилась на лекаря.

— Вы, не судовой ли врач?

— Нет, нет, я не плаваю, но пациенты этой профессии у меня бывают часто. Именно чаще они. Вот и лексикон… Нахватался.

Принесли заказанные блюда и Ксюша, к собственному удивлению пообедала не без удовольствия, под истории из практики психотерапевта.

Потягивая, уже после еды, минеральную воду она долго пыталась сосредоточиться, с чего бы начать свои мемуары, но почувствовала, что глаза закрываются сами собой.

Алексей понял ситуацию и, тронув ее за локоть, предложил вернуться в купе.

— Вам надо поспать, — уверенно заявил он. — Время на разговоры у нас еще будет. Я ведь тоже еду, до конечной.

— Откуда вы знаете, что я до конца?

— Мне так показалось.

Ксюша согласно кивнула головой, неизвестно чему, и, когда Алексей взял ее за локоть, покорно поднялась и пошла впереди.

— Не получится ли, что я высплюсь, а потом, ночью, буду как сова, хлопать глазами? — сонным голосом, уже у двери купе, засомневалась Ксения.

— Долго спать я вам не дам, а потом, в поезде всегда хорошо спится и днем и ночью. Утром многие просыпаются рано, но уже через час другой готовы продолжит процесс. Это только на пользу.

Ксюша, нырнула в свежую мягкую постель и быстро отплыла в море сновидений, которые были, хотя и бессвязными, но видимо не удручали жуткими сюжетами, потому что проснулась она под мягкое постукивание колес более-менее отдохнувшей и не в холодном поту. Ксения повернулась лицом к проходу. Напротив сидел с закрытыми глазами ее попутчик. Рот приоткрыт, дыхание ровное, лицо слегка порозовевшее. Какие сны ему виделись, можно было догадаться по мерцающей на губах улыбке и вздымающимся, в определенном месте, брюкам. Ксюша улыбнулась, было и … даже приостановила дыхание, чтобы не застонать — вдруг, разом накатило недавно пережитое. Видимо ей это не очень удалось, потому что мужчина открыл глаза и посмотрел на нее.

— Не легче? — спросил он.

— Ну, что вы, конечно легче, но… не совсем, — пробормотала Ксюша.

— Я вижу. Чаю хотите? Или выпить чего покрепче?

— Ну, так что же мне, так всю дорогу и заливать свои горести?

— Конечно, нет, хотя в разумных пределах помогает.

Ксюша села, не вылезая из-под одеяла, отодвинула немного штору, посмотрела на закатное солнце, высвечивающее изумительные пейзажные картинки в осеннем лесу и отрицательно покачала головой.

Алексей предложил ей переодеться — в джинсах и свитерочке, хоть он и тонкий, не очень уютно. Ксюша согласилась, и ее попутчик вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь. Она вспомнила, что лекарь только что был в возбужденном состоянии, и удивилась, как быстро он взял себя в руки. Не было заметно, ни по интонации, ни по взгляду, чтобы в нем бродили остаточные явления сексуальных видений.

Ксюша переоделась в свою пижаму, откинула подушку к стенке и села у окна, прямо на постель. Диван был и без того мягким, и ложе получилось, как из пуховой перины. Она окинула взглядом купе. Что-то подобное она видела в рекламе по телевидению, но находиться в нем не приходилось. В реальности «каюта» производила еще большее впечатление, чем на экране, — просторная, с мягкой мебелью отделанной велюром, умывальником, за прозрачной шторкой, встроенным шкафчиком (все под цвет дерева).. Впечатление от купе наводило на паническую мысль о стоимости проезда в таком гнездышке…

Засмотревшись на вечерние пейзажи за окном, Ксения вновь стала увязать мыслями в так и неразгаданных странностях в исчезновении Михаила, и забыла о своем попутчике, который, не дождавшись приглашения, поскребся в дверь и спросил, можно ли ему войти. Она, спохватившись, ответила, что, конечно же, можно.

— Извините, — пробормотала Ксюша, возвращаясь взглядом за окно.

Алексей уселся напротив и сказал, что заказал два кофе.

— Думаю, что спать еще будем не скоро, а потом, кофе не у всех вызывает расстройство сна. Как у вас? Если выпьете чашечку на ночь?

Ксюша не смогла припомнить реакцию своего организма на кофе и ответила, что, кажется, по-разному. Иногда трудно объяснить, почему не спится. Даже и кофе бывает ни причем.

— Вы, какие сны видите? Черно-белые или цветные? — поинтересовался лекарь.

— Цветные… А что, это что-то значит?

— Сны в цвете видят, как правило, люди впечатлительные. У вас, наверное, неплохо и с фантазией?

— Наверное, — сокрушенно ответила Ксения, помолчала с минуту, потом добавила.

— Только фантазии часто оказываются обычной реальностью.

Алексей удовлетворенно кивнул головой. «Специалист при деле» — подумалось Ксении, без всякой иронии, и она почувствовала неожиданно возникшее желание отдать на суд этому человеку свою запутанную, нелогичную, непонятную ей самой историю. Рассказ, действительно, давался легко. Сознание, что перед ней слушатель, который бесследно растворится в людском море, придавало такое ощущение, словно она разговаривала сама с собой… и, все-таки, с кем-то живым, более разумным, способным выразить свое сочувствие и, может быть, объяснить хоть что-то.

Вопрос, который задал Алексей, в первую очередь, был не таким, какого она ожидала: