Онлайн книга «Любовь по расчёту»
– Нет, что ты! Мама сама готовит. Повара нанимаем только если большой прием. От слова «прием» у Лопатина по спине побежали мурашки. – А та тётя, что мне дверь открыла, она кто? – Мамина помощница. – Уборщица, что ли? – удивился Лопатин, ведь тётка была в деловом костюме. Как в таком убираться? – Нет! Уборщица у нас другая. Это помощница. Лопатин с понимающим видом кивнул головой и погрузился в поедание супа. – Что ты сейчас читаешь? – Соня, видимо, решила завести светскую беседу. – Учебник по экологии, – сообщил Лопатин. – Скоро экзамен. Соня тяжело вздохнула. – Я имела в виду из литературы. Что тебе нравится? – А! Понял. Детективы люблю про Ниро Вульфа и Арчи Гудвина. Акунин тоже хорошо пишет. – То есть, ты читаешь в основном беллетристику. – Чего? – не понял Лопатин. – Незамысловатое бульварное чтиво в мягких обложках, – пояснила Соня. – Типа того, что читал Траволта, сидя на горшке, когда Брюс Виллис выстрелил в него из пистолета? – Вот, вот! Именно это, – закивала головой Соня. – А Конан Дойл тоже беллетристика? Детективы же писал? – Конан Дойл – это классика! – А Брэм Стокер и его «Дракула»? Чистый ужастик. – Тоже, наверное, классика, – неуверенно ответила Соня. – Ага! Понял. То, что в толстых книгах и твёрдых обложках – классика, а то, что в мягких – беллетристика. Ты-то, наверное, чего-нибудь толстенное читаешь, в твёрдой обложке? – Да! Драйзера читаю «Американскую трагедию», – с гордостью в голосе сообщила Соня. Она убрала тарелки, сунула Лопатину вилку и поставила на середину столешницы сковородку с картошкой и котлетами. От этого её такого пролетарского поступка Лопатин воспрянул духом. – И про что там? – поинтересовался он. – Там один парень, чтобы жениться на богатой наследнице, утопил свою беременную девушку. – Во, дурак! – Сложно сказать. – Чего тут сложного? – Лопатин запихнул в рот котлету. Да уж, готовила мамаша Шнейдер вкусно, выше всяких похвал. – Надо сразу определяться, чего хочешь. Секса или денег?! – А ты чего хочешь? – Соня тоже засунула в рот котлету. – Одно другому не мешает. – Выходит, что мешает. – Почему? Не надо разбрасываться. Разве богатые наследницы что-то имеют против секса? – Ну, это вряд ли, – сказала Соня и слегка покраснела. Или это Лопатину так показалось? – А кто твои родители? – включил дурака Лопатин. Вообще-то он весь вечер только и делал, что включал этого дурака. – Ты не знаешь? – удивилась Соня. – Откуда? На тебе ж не написано! – Мой папа – Семен Семенович Шнейдер, – торжественно объявила Соня. – И? – Лопатин сделал вид, что не понял. – Совков! – Соня явно возмутилась его неведению. – Он владелец Эллипс-банка! Третьего в стране и первого на Северо-Западе! Лопатин присвистнул. – А я поначалу было подумал, что он царь! Уж больно квартира ваша на царский дом похожа. Дворец называется. Соня возмущенно фыркнула: – Тогда ты Иван-дурак! – Неправда, я Иван-царевич, – с достоинством заявил Лопатин. – И если не прямо сейчас, то вскоре обязательно им буду. – Ты на себя в зеркало смотрел? Царевич он! – И чем это не царевич? – в свою очередь возмутился Лопатин. В зеркале он сам себе очень даже нравился. – Да всем! Волосы эти твои. Кто сейчас такое носит? У тебя глаза вроде бы умные, а ты их под чёлкой прячешь. Из тебя матушка-провинция так и прёт. Тебе к стилисту надо. – К пидеру, что ли? Уж, они-то точно знают, как мужик должен выглядеть! – О господи! – Соня закатила глаза. – Ну, ты и дремучий, Совков! Не все стилисты голубые. Есть и нормальные, а есть и вовсе женского пола. Соня убрала со столешницы и налила Лопатину чаю. – Ты лучше скажи, царевна, как у тебя с остальными предметами? – поинтересовался Лопатин. – А никак, – Соня пожала плечами. – С экологией, конечно, как-нибудь управлюсь, а вот бухучёт…. – Бухучёт? – Лопатин не поверил своим ушам. – Это же элементарщина! – Кому как! – Брось, Соня, я же знаю, что ты не дура. Небось, весь семестр балду гоняла? Драйзера читала? – Ну, модные показы, выставочные залы, шопинг в Милане. Туда-сюда. Поможешь? У тебя хорошо получается всякую мутоту объяснять. – Помогу, – Лопатин на секунду задумался. – Только ты меня за это сведешь к этому, к стилисту. – Замётано! А ещё обязуюсь бить тебя по спине, когда ты начнешь гыкать. – Чего? – не понял Лопатин. – Ну, ты очень часто вместо буквы «гэ» говоришь букву «хэ». Типа «Халя, а хде же тот махазин с харбузами?» – Правда, что ли? – Угу. «Вот тебе и Иван-царевич», – подумал Лопатин и тяжело вздохнул. – «Тоже мне герой-любовник! Остров покупать собрался! Хорошо хоть на порог пустили». Соня проводила его до выхода и открыла перед ним дверь большой гардеробной. Лопатин обнаружил там свою куртку, аккуратно висящей на плечиках. Он натянул её и направился к выходу из квартиры. – Это всё? – удивлённо поинтересовалась Соня. – Так и заболеть недолго! – Я на машине, – сообщил Лопатин. – Знаю я, где сейчас можно у нас в центре машину припарковать. Подожди, – Соня скрылась в гардеробной. Через минуту она вернулась с толстым чёрно-белым шарфом. – Бери, – она протянула шарф Лопатину. Тот намотал его вокруг шеи. Шарф был мягкий и тёплый. – Я верну в следующий раз, – пообещал Лопатин. – Не надо, я всё равно его уже не ношу, а тебе идёт. – Спасибо, – Лопатин, было, дёрнулся, чтобы поцеловать Соню в щёку, но в последний момент спохватился и не стал этого делать. Так девчонку и отпугнуть можно. В лифте он рассмотрел шарф получше. На этикетке было написано «Армани». Ну, да! У дочери Семена Семеновича Шнейдера разве может быть шарф фабрики «Пролетарская победа». Дорога к машине показалась ему гораздо короче, чем к Сониному дому, шарф грел ему щёки и шею, да и метель, казалось, поутихла. Около машины он обнаружил, что всю дорогу шёл в бахилах. Он представил, как веселился охранник в Сонином доме, и радовались редкие прохожие. Дома Лопатина ждал Валерка с пловом из курицы. |