Онлайн книга «Ребенок Бриджит Джонс. Дневники»
|
– Зак! Прекрати! Прекрати немедленно! Я же сказала: сорок пять минут, и ни секундой больше. – Но я ведь ЕЩЕ ЭТОТ УРОВЕНЬ НЕ ПРОШЕЛ! – В другой раз пройдешь. Дай сюда гаджет. Всех касается! – разорялась пьяная Магда, мечась от одного ребенка к другому. – Так НЕЧЕСТНО! – Я все короны ПОТЕРЯЮ! – Невелика беда. ДАВАЙ СЮДА СМАРТФОН! Началась потасовка. – ТИ-ШИ-НА! – рявкнул кто-то сбоку. – Поттер, Роубак – отставить! Смирррр-но! Мальчики, определенно полагая, что каким-то волшебством перенеслись обратно в школу, застыли навытяжку. – Так-то лучше, – произнес Марк. Он прошелся перед строем, словно генерал на смотру. – Неподобающее поведение. Вы мужчины!.. Десять раз обежать гидрографический объект. Команда дана для всех. Кто первым прибежит, – Марк достал свой айфон, – тому будет разрешено десять минут играть в «Злых птичек». Почему до сих пор стоим? Бегом марш! Мальчики постарше рванули с места, будто рысаки на скачках. Младшие детишки разревелись. Марк на мгновение смутился, затем сказал: – Вот так. Славно. И зашагал к отелю. * * * Один из моих многочисленных крестников, трехлетний Арчи, стоял, выпятив животик, с крайне грустным видом. Нижняя губка у него подрагивала. Я шагнула к Арчи, и он мигом повис у меня на шее. В волосах что-то задергалось. – Это мой пававозик, – сообщил Арчи. – Что? Рука взметнулась к прическе. Проклятье! И впрямь, в волосах запутался игрушечный паровозик. Причем заводной. Завод, что интересно, работал, все туже наматывая прядь волос. – Пвости, тетя Бъиджит, пвости! – всхлипывал Арчи. – Это не пвостой пававозик, это Томас! – Не плачь, маленький, – приговаривала я, пытаясь высвободить волосы из железяки. Послышался Магдин вопль: – Одрона! Где носит всех этих чертовых нянек?! – Магда, у меня паровоз в волосах запутался! На игровой площадке царила неразбериха. Старшие дети все еще носились вокруг озера как ужаленные. Наконец набежали няньки, похватали малышей, потащили в дом. Старшие вернулись, вымотанные марафоном. Впрочем, не настолько, чтобы забыть про айфон и «Злых птичек». Было больно смотреть, как дети тянутся к Марку, но я смотрела. Марк Дарси стал кумиром мальчишек, обрел непререкаемый авторитет – и все без видимых усилий. * * * Воспоминания о дальнейшем тонут в алкогольных парах. Кажется, были народные танцы. Позднее несколько человек, включая меня и Марка, выползли на террасу, подперли стену. – Чертова электроника. Паршивец Зак. Паршивцы приятели Зака, – бубнила Магда. – Ничего подобного не случилось бы, если бы мы отправили Зака в публичную школу, – заявил Джереми, косясь на барную стойку, откуда ему строила глазки «эта стерва». – Какая, к черту, публичная школа? – возмутилась Магда. – Ребенку семь лет! – Да. Это жессстоко. Это сущщщее варварссство, – поддержала я. – Меня лично как раз в семь лет отправили в публичную школу, – сообщил Марк. – И смотри, во что ты превратился, – резюмировала Магда. * * * Опасаясь потерять почву под ногами и плюхнуться, чего доброго, в гидрографический объект, я сползла по ступенькам и доковыляла до ближайшей скамьи, чудом не сломав лодыжку. Гидрографический объект был залит лунным светом. За спиной раздался голос Марка: – Значит, по-твоему, это жестоко? – Да. Жестоко отправлять свое дитя в закрытое учебное заведение. Сердце билось как сумасшедшее. – А тебе не кажется, что дисциплина детям только на пользу? В закрытой школе они воспитываются в духе соревнования, который закаляет характер и волю. Разве не так? – Так – если речь идет о физически развитом альфа-самце, одаренном во всех областях. А куда девать низкорослых, стеснительных и не слишком способных маленьких тюфячков? К кому такой тюфячок станет возвращаться по вечерам, кто ему скажет, что он – единственный и уникальный… Марк сел рядом и просто докончил: – …и станет любить этого ребенка таким, какой он есть? Я потупила взгляд, постаралась взять себя в руки. – У тебя в волосах паровозик. – Да, я знаю. Одним ловким движением Марк высвободил мою прядь. – А больше там ничего постороннего нет? Постой-ка, что это? Неужели кусок торта? Милый, заботливый старина Марк. Захотелось его поцеловать. Невыносимо. – Давненько мы не виделись, верно? – сказал Марк. – Да. А ты теперь кто? – Понятия не имею. – Я тоже, – сказала я. – Сорок лет тебя знаю, а имя все никак не запомню. Мы оба прыснули – старая приходская шутка, папина любимая. Марк продолжал смотреть на меня своими карими, бездонными, проницательными глазами, а я задавалась вопросом: «Как бы поступил на моем месте Далай-лама?» Внезапно мы вскочили, словно пара щенят, спущенных с поводков, и помчались ко мне в номер. На всю ночь. Воскресенье, 25 июня Мы не насытились и к утру, только новый голод прибавился – обычный, относящийся к еде. И очень сильный. Звонили насчет обслуживания номеров – не дозвонились. – Наведаюсь в ресторан, – сказал Марк, застегивая рубашку. – Принесу нам что-нибудь от щедрот шведского стола. А ты не вздумай вставать. Лежи, как лежишь. За Марком закрылась дверь. Я услышала приветствующий его мужской голос. «Добрым утром» дело не ограничилось. Марк и неизвестный мужчина заговорили, причем на повышенных тонах. Через минуту, совершенно неожиданно, разговор оборвался. Что бы это значило? Я стряхнула неприятное впечатление, потянулась под одеялом, смакуя ночные подробности. Потом спохватилась – нашарила расческу, зеркальце, принялась прихорашиваться. В дверном проеме возник Марк с целым подносом вкусностей – апельсиновый сок, кофе, шоколадные круассаны. – Спасибо, милый, – проворковала я. – Иди ко мне. Но Марк только опустил поднос на прикроватный столик, а сам остался стоять. – Ты чего? Он нервно заходил по комнате. – Видишь ли, я совершил ошибку. Так, понятно. Злой рок. Особенно кошмарно, что я – в ночнушке, вся такая уязвимая, в то время как Марк защищен броней – костюмом. Он ведь не это имеет в виду? Он ведь не отвергнет меня после ночных ласк и откровений? Нет, только не сейчас. Только не в ночнушке. |