Онлайн книга «Кудесник (сборник)»
|
– Я не знаю, отчего вы Немцевича бракуете? Он усердный. – Толстая он индюшка! – отозвался князь. – Его только за рагат-лукумом в Москву гонять можно. За прошлый раз пробарабанил поясницей тысячу двести верст до Белокаменной и обратно, ну жиру с него и сняло малость. Бодрей стал. А где же его на этакое дело главным посылать? – Меня, сказываю, пошлите командиром. – Сказал – не хочу. Неподходящий ты. Да и зачем тебе Зубову идти в bete noir [103]. Баур помолчал и воскликнул: – Брускова… Вот кого… – И да и нет… – отозвался князь. – А где он, шельма? – Сидит у невесты. У Саблуковых. Да невесел, горюет, что ваше расположение потерял. И свадьба его не на радость. – Не надувай. Спасибо еще, что из Шлюшина ради девочки выпустил. Ну, да вот что… Я его обещал совсем простить, коли мое дело выгорит… Возьми его опять и наряди тоже в поход. Но главнокомандующим и его нельзя… Робок и не сметлив. Тут нужен хват! Наступило молчание. – Стой! Готово! – вскрикнул князь. – Нашел: Велемирский! – Да, это, пожалуй, лучше всего! – весело сказал Баур. – Хорошо надумали, Григорий Александрыч. И вам преданный человек, и голова отчаянная. Лишь бы не пересолил только. Поранит кого! – рассмеялся Баур. – Свиту княжны все равно надо по домам распускать. На другой день граф Велемирский, вызванный к Потемкину, сидел у него и слушал объяснение предприятия князя относительно княжны Эмете. Наконец Потемкин кончил и сказал: – Ну, могу я на тебя положиться? – Я так виноват перед вами, ваша светлость, – ответил граф, – за прошлый случай на бале, что готов хоть на луну лезть для вас… Вы поступили со мной как родной… – Вот то-то, вы, молодежь. А небось как злился на меня, что я тебя отогнал от дамы и прогнал с бала. Только, чур, исполнишь ли ты указ мой? Никому ни слова, что знаешь. – Свято исполню. – Ну, ладно. А теперь я одного опасаюсь. Баур говорит, коли ты распалишься, то начудишь… Не убей кого в сумятице… – Будьте спокойны. Зачем, – рассмеялся граф. – Это от них будет зависеть… От их строптивости. Наконец однажды к Зубову явился в полдень переводчик княжны, Саид-Аль-Рашид, и, принятый им, объяснил ему своим диким русским языком, что завтра ввечеру, в восемь часов, известные ему лица поедут в церковь венчаться. Зубов приказал двум офицерам к вечеру приготовиться, чтобы сопровождать его в «некую забавную поездку» в качестве адъютантов. Он не думал о церкви, крестинах и венчании княжны, хотя его интересовало видеть очень хорошенькую женщину, судя по единогласному отзыву всех, ее видавших. Зубова занимала и забавляла иная мысль. Он воображал себе князя, получающего известие о браке княжны, о том, что она уже даже не невеста, а молодая жена… И чья же? Того же цыгана, жида или венгерца, который его уже раз одурачил на весь город, а теперь одурачит еще больнее. «Но хороша, однако, и княжна эта, – думал он, – выходящая замуж за безродного пройдоху скрипача. Сомнительная княжна… Может быть, тоже из цыган!» Мысли о княжне, которую все признавали за красавицу и кокетку, привели молодого человека к мысли: «Не поехать ли к ней? Поглядеть, познакомиться. Ведь даже неловко ехать на свадьбу, ни разу не видав ее!» – решил он. А в это самое время, час в час, у князя, среди комнаты, стояло в сборе несколько человек офицеров, из коих трое в первый раз переступили порог частных апартаментов князя. Все его ожидали. Тут был, между прочим, и Брусков, довольный, счастливый, прощенный князем и принятый вновь на службу с условием отличиться в этот день. В чем – он не знал еще. После всех явился граф Велемирский, веселый, сияющий, и оглянул команду, которую ему поручал князь. – Известно им? – спросил он Баура. – Нет. Князь объяснит сам… А вы готовы? – Готов… Вот что? Пистолеты брать с собой? – Уж не знаю, – усмехнулся Баур. – Полагаю, что князь не позволит брать. Зачем? Офицеры, услыхав беседу, стали переглядываться и коситься на графа и Баура. Больше всех смутились Немцевич и Брусков. Новички еще могли желать отличиться ради князя и сразу выйти в люди, т. е. поступить во дворец на службу. Брусков боялся вообще таких положений, где пускается в ход оружие, и сумел даже в войну на Дунае очутиться делопроизводителем в канцелярии. Наконец появился князь, оглянул всех и вымолвил: – Ну, судари молодцы, услужите мне. Награжу всякого тем, что попросит. В чем дело – не ваше дело! Что прикажет вот граф. Он – ваш командир, и вы должны ему завтра повиноваться как бы на войне. Скажу только – вам придется отбить женщину у ее охраны, но не бить никого. XII
Зубов свой визит в «грузинский дом» долго помнил потом… Когда княжне доложили о его приезде, она отвечала вопросом, т. е. велела спросить господина Зубова, зачем он пожаловал. Зубов, ожидая, что княжна его примет с восторгом, был неприятно озадачен и даже изумлен. – Доложи княжне, – сказал он, – что я желал с ней заранее познакомиться ввиду того дела, которое она знает… Княжна приказала просить. Когда Эмете вышла к гостю, он был приятно поражен и мысленно отдал ей дань восхищения. «Действительно прелестный котенок!» – подумал он словами всей столицы. – Благодарю вас за честь… – заговорила княжна, прося гостя садиться… – Но очень сожалею, что вы ко мне пожаловали. – Я вас не понимаю, княжна, – сказал Зубов, изумляясь и поневоле смеясь этой наивной манере принимать. – Объяснитесь. – Объясниться вполне ясно я не могу… Но скажите мне вы… Зачем вы приехали сюда?.. Зубов объяснил, удивляясь, что ввиду ее просьбы быть свидетелем при ее свадьбе и заступником против преследований ее угнетателя он пожелал с ней познакомиться. Княжна отвечала, что она никогда не просила жениха ходатайствовать об этом, не желая навлекать на господина Зубова – срам и позор. – Что вы хотите сказать? – Я хочу сказать, что моя свадьба будет самый ужасный соблазн, скоморошество… по милости князя. И вы, будучи свидетелем, попадете в смешное положение. – Почему же, княжна? Вы думаете, что князь что-либо предпримет, не допустит вас обвенчаться? – Я боюсь… Почти уверена в этом заранее! – воскликнула Эмете. – Но я за вас заступлюсь! За этим я и буду… Я был очень рад, что Шмитгоф меня пригласил, а пастор поставил даже условием мое присутствие… |