Онлайн книга «Дуэлянты»
|
Тем временем полицейские делали свое дело – медленно, но уверенно. Каждый раз, когда расшатываемые петли издавали скрип, собаки начинали дрожать от нетерпения. Что же касается нашего солдата, то рука у него была твердой, а сердце – решительным. Наконец дверь уступила и рухнула в коридор. Латур и Жозеф храбро вломились в дом, несмотря на пароксизм исступления, охвативший псов. Шпики стали осторожно подниматься по лестнице. У Жозефа наверняка были какие-то хитрые соображения, которыми он вполголоса делился с Латуром, и тот, несмотря на всю серьезность ситуации, не смог сдержать улыбки. Как и во всех деревенских домах, лестница на полпути делала резкий поворот. Дойдя до него, Латур и Жозеф оказались лицом к лицу с защитниками Жана-Мари, еще более дикими и свирепыми, чем львы. Увидев перед собой агентов, псы зарычали и залаяли с двойной силой. Поднялся невероятный гам. Жан-Мари крепко держал Султана и Мальбрука, несмотря на то что они неистово рвались с поводков. Оказавшись в нескольких шагах от собак, Жозеф с Латуром не остановились и двинулись дальше, что вызвало в душе Жана-Мари некоторое восхищение. В этот момент стороны, казалось, стали пристально следить за каждым движением противника. Даже псы, и те на какое-то время умолкли. – Гренадер, – сказал Латур, будто желая действовать в соответствии с требованиями закона, – гренадер, сдавайтесь! На этот предупредительный окрик солдат ответил раскатом хохота, а псы, изумившиеся этому приступу веселости, обернулись и обратили на него вопрошающие взгляды. – Сдаться, мон шер? – ответил Жан-Мари. – Не смешите меня! – Но ведь вы в наших руках. – Слава богу, еще нет! – Вы же знаете – дом окружен. – У вашего дружка, должно быть, очень длинные руки, раз он смог в одиночку оцепить весь дом. – Вскоре к нему на подмогу подоспеют жандармы. – Не подоспеют, мой дорогой месье шпик. – Как это? – ошеломленно спросил Латур. – Вот так. – Но почему? Их разговор прервали собаки, вновь залившиеся лаем. Первым враждебные действия возобновил Жозеф. Пока Латур говорил, он стал медленно обходить псов, чтобы воспользоваться этой короткой передышкой и наброситься на Жана-Мари. Но Султан в ответ на это тут же встал и продемонстрировал огромные клыки, заставив агента инстинктивно отпрянуть. – Значит, не хочешь сдаваться? – завопил Латур во всю глотку, чтобы перекричать собачий рык. – Вот тебе мой ответ! – закричал Жан-Мари, одновременно отпуская Султана и Мальбрука. Отчаянные зверюги на мгновение замерли в нерешительности, будто сомневаясь, что им предоставили волю, затем всей своей невообразимой мощью обрушились на полицейских, чтобы вгрызться им в глотку. Но те предвидели подобное развитие событий – это и была та причина, по которой они обменялись улыбками. Когда псы бросились на них, они припали к верхним ступеням лестницы и буквально распластались на них. Не встретив в своем изумительном прыжке сопротивления в виде двух врагов, собаки перелетели через головы Латура и Жозефа и тяжело ударились о дверь у подножия лестницы. – Готовы! – сказал Жозеф. Раздался душераздирающий вой. Одна из собак сломала позвоночник, несколько раз дернулась в предсмертных конвульсиях и затихла. Другая не получила серьезных повреждений, но при падении сильно ушиблась. – Мальбрук, ко мне! – закричал Жан-Мари с вершины лестницы. – Господин Мальбрук мертв, – иронично ответил Латур, – а ты у нас в руках. – Пока еще нет, – ответил гренадер. – Сейчас увидишь. Не вступая больше ни в какие разговоры, Жан-Мари запер за собой дверь спальни на втором этаже и до слуха полицейских донесся грохот передвигаемой мебели – гренадер возводил баррикаду. – Жозеф! – сказал Латур. – Что? – Его надо взять живым, не так ли? – Еще бы, черт бы его побрал! – Тогда слушай. Для начала выбьем дверь. – Нет, – возразил ему Жозеф. – Ты будешь меня слушаться или нет? – Буду, но мысль все же подкину. Ты не дурак, Латур, но человеком действия тебя не назовешь. К тому же кому как не тебе достанутся все лавры от этой экспедиции? Что тебя тогда не устраивает? Пока они вели между собой этот разговор, Мальбрук, как и подобает смелому и отважному псу, после падения пришел в себя. И яростно залаял у подножия лестницы, понимая, что врагу придется обязательно пройти мимо него. Но бросаться вперед не стал. Наученный горьким опытом, зверь предпочел остаться в надежном укрытии, зная, что каждому, кто попытается уйти, придется иметь дело с его клыками. Но поскольку сам нападать на двух агентов он вроде бы не собирался, те стали дальше обсуждать свой план. – Давай вещай, Святой Дух, – сказал Латур Жозефу. – Ты понимаешь, что Жан-Мари ждет нас за дверью? – Конечно, понимаю. – Ну так вот, пусть он и дальше ожидает нашего нападения с этой стороны, а мы тем временем зайдем с другой. – С какой еще – другой? – Слушай. – Жозеф, давай побыстрее, скоро наступит ночь. – Ты будешь караулить его здесь. – Хорошо. – Если Жан-Мари выйдет, схватишь его. – Само собой. – Когда я уйду, поднимешь здесь как можно больше шума, чтобы он по-прежнему думал, что я рядом с тобой. – И что потом? – Я пойду к Жаку. – Который, между нами говоря, не тянет на великого полководца. – И мы с ним попытаемся забраться в окно. – Ага! Понимаю. – Это хорошо, – проворчал Жозеф, считая себя в высшей степени важной персоной. – Когда вы застигнете Жана-Мари врасплох, у него не будет времени передвигать мебель к окну, чтобы возвести новую баррикаду, и он угодит в собственноручно расставленную ловушку. – Совершенно верно. Все, я пошел к Жаку. – Но ведь этот зверь тебя сожрет. – Ха! – с улыбкой ответил Жозеф. – Пес для меня – не помеха. Я мимо него не пойду. Схватившись за железный стержень, служивший для открывания слухового окна, освещавшего лестницу, полицейский, который точно был человеком действия, выбрался на крышу. Там он снял с себя обмотанную вокруг пояса веревку, крепко привязал ее конец к оконной раме и соскользнул на землю. |