Онлайн книга «День мертвеца»
Так, сегодня вторник. Значит, я увижу его попозже. Я почувствовала огромное облегчение, но до двух надо было чем-то заняться. Сидеть в комнате мотеля было тошно. Я отправилась на новое кладбище. Хотела нанести визит остальным Тигам, скончавшимся членам их семьи. В этот раз я смогла припарковаться рядом с их участком. Оделась я очень тепло, потому что похолодало. В начале ноября в Арканзасе вряд ли выпадет снег, но в Озарке такая возможность не исключена. Я обмотала шею красным шарфом, натянула красные перчатки, надела теплую ярко-синюю куртку. Мне нравилось быть заметной, тем более что в Арканзасе был охотничий сезон. Впервые этой осенью я настолько закуталась, что почувствовала себя ребенком, которого мать выпустила поиграть на заснеженную улицу. Я оглянулась по сторонам: вокруг никого. Через дорогу, к западу, находился лес, к северу - маленькая группа домов, около двадцати, с лужайками в пол-акра, с открытыми верандами, газовыми грилями возле раздвижных стеклянных дверей. Автомобилей я не заметила: все старались поддерживать этот кусочек загородной недвижимости в должном порядке. К югу от крутой горы раскинулось кладбище. Мирное место. Участок Тигов я нашла быстро. В центре на возвышении стоял большой памятник, с северной и южной стороны которого было выбито «ТИГ». Я медленно пошла от могилы к могиле. В большинстве своем Тиги жили недолго. Дед Делла дожил до пятидесяти двух, умер от обширного инфаркта. Тут же лежали двое его детей, умершие в младенчестве. Бабушка Делла была покрепче: дожила до семидесяти двух и умерла от пневмонии. Я мысленно поздоровалась с Деллом. Его гибель от ружейного выстрела сильно снизила средний уровень продолжительности жизни семейства. Взглянув на памятник отца Делла, я подсчитала, что мужчине было всего сорок семь, когда Сибил обнаружила его мертвым в кабинете. Именно Дик Тиг являлся целью моей поездки. На его могилу я встала с предвкушением, похожим на ощущения гурмана, приступившего к десерту. Мысленно проникла в каменистую почву, вступила в контакт с лежащим в глубине телом. Мне хотелось изучить Дика, как он того заслуживал, однако я ощутила барьер: земля и гроб притупляли мои ощущения. Я присела возле памятника и положила руки на землю, но, как только я это сделала, из леса донесся треск, что-то резко стукнуло меня по лицу, и я вскрикнула от боли. Приложив руку в перчатке к лицу, я увидела, что на ней кровь. Цвет крови отличался от цвета алой перчатки. Я смотрела на нее с недоумением. Снова услышала треск и вдруг поняла, что в меня кто-то стреляет. Я распласталась на могиле. Слава богу, я не в Дельте: там, на плоской земле, нельзя было бы спрятаться даже от мухи. Я отползла в сторону и укрылась с восточной стороны большого памятника посреди участка. Памятник не мог полностью защитить меня, но все же лучше такое прикрытие, чем никакого. Слава богу, я положила в карман мобильник, и сейчас, сорвав перчатку, набрала 911. Мне ответили, и я узнала голос чиновницы, с которой разговаривала в полицейском отделении. - Я на кладбище на участке триста четырнадцать. Кто-то стреляет в меня из леса, - сказала я. - Выстрелили дважды. - Вы не ранены? - В меня попал отлетевший кусок гранита. Но я боюсь двинуться. Я начала плакать от безудержного ужаса, мне было трудно совладать с голосом. - Хорошо, я сейчас же кого-нибудь пришлю, - сказала она. - Можете, если хотите, оставаться на телефоне. Она на минуту отвернулась; слышно было, как она посылает ко мне патрульную машину. - Возможно, какой-то охотник ошибся, - предположила она. - Только если олени здесь ярко-голубого цвета. - Вы слышали еще выстрелы? - Нет. Я спряталась за памятник Тигу. - Автомобиль уже подъезжает? - Да. Я слышу сирену. Не первый раз во время пребывания в Сарне я обрадовалась полицейской сирене. Я вытерла лицо чистой перчаткой. Позади моей машины, скрипнув тормозами, остановился автомобиль, и из него вышел Бледсо, помощник шерифа, арестовавший Толливера. Он неторопливо приблизился к тому месту, где я скорчилась. - Говорите, в вас кто-то стрелял? - спросил он. Я подумала, что за два цента он и сам пристрелил бы кого угодно. Медленно поднявшись, я почувствовала, что ноги меня не держат, и привалилась к гранитному памятнику. Он посмотрел на мое лицо и заговорил чуть более деловым тоном: - Откуда, вы говорите, раздались выстрелы? Я указала на лес через дорогу. Там деревья ближе всего подступали к кладбищу. - Вот, взгляните на памятник Дику Тигу. Выстрел отколол кусок гранита, и на памятнике остался белый шрам. Внезапно Бледсо, прищурившись, посмотрел на деревья и взялся за кобуру. - Откуда кровь? - спросил он. - Куда вас ранило? - Меня задел кусок камня, - ответила я. Мне не понравился собственный дрожащий голос. - Пуля чуть в меня не угодила. Я увидела ее на земле, подняла и подала полицейскому. - Конечно, вы и сами могли бы это сделать, - без малейшей убежденности сказал он. - Мне плевать, что вы думаете, - ответила я. - Плевать, что вы напишете в рапорте. Главное, что вы здесь, и теперь он не посмеет в меня стрелять. - Вы называете стрелявшего «он» по какой-то причине? - Без всякой причины. Теперь я дышала почти нормально. Поняв, что в следующее мгновение никто не попытается меня убить, я вернулась к прежнему мнению относительно этого полицейского. - А что вы вообще здесь делаете? В нем тоже проснулась былая враждебность. - Просто заглянула. На его лице появилось отвращение. - Вы та еще особа, вы это знаете? - То же самое могу сказать о вас. Послушайте, я сейчас уеду, пока вы еще здесь, потому что мне не хотелось бы умереть в вашем городе. Спасибо, что приехали. По крайней мере… - Я замолчала, но потом закончила фразу: - По крайней мере, полиция здесь не полностью продажна. Я догадывалась, что мое высказывание очень нетактично, тем более что полицейский не стоял, показывая на меня с криками: «Можете продолжать в нее стрелять!» Бледсо отрывисто кивнул. Когда я закрывала дверь машины, спросил: - Вы стояли на могиле Дика Тига? Я кивнула. - Хотели узнать, отчего он умер? Я снова кивнула. - Ну и в чем причина? По вашему мнению? - Сердечный приступ, как и у его отца. Я посмотрела на полицейского, постаравшись придать лицу как можно больше искренности. - Выходит, врач был прав? |