Онлайн книга «Короткое лето»
Наумов сделал вид, будто ничего не услышал. Вернулся чародей, прошелся вдоль стены с хрустальным шаром в одной руке и чарофоном в другой. Возле стеллажей он остановился и объявил: — Здесь тайник! Представитель Братства расплылся в довольной улыбке. — Юрий, зовите людей ломать стену. — Я вам взломаю! — разозлился я. — Совсем обалдели, что ли? Я утопил потайной рычаг и легко сдвинул стеллаж в сторону. Штампы для монет хранились в банковской ячейке, а ничего другого криминального внутри быть не могло. Чародей проверил комнату и отрицательно покачал головой, но тут помещением заинтересовался Могилевский. — Вячеслав Владимирович, а что это за агрегат? — Пресс, — спокойно ответил я. — Кроненпробки выбивать. Дознаватель оглядел листы жести и пластиковую подложку и хмыкнул. — Допустим, а к чему такая секретность? — Тайник от прежних владельцев достался, — легко нашелся я, сдвигая стеллаж на место. — Еще вопросы? Вопросов не было, и мы отправились на второй этаж. Там Наумов сразу нацелился на комнату гимназисток, пришлось остудить его пыл. — Юрий Васильевич, вы в Гимназии постановление не завизировали, а жилье их учащихся обладает экстерриториальностью. Я договор аренды надлежащим образом зарегистрировал. Чародей провел вдоль двери хрустальным шаром, и тот сыпанул искрами. — Стандартная защита колдунов, — оповестил он Наумова. — Если снимать, то под вашу личную ответственность. Петр побагровел от злости и зло выговорил дознавателю: — Как вы вообще оформляли документы?! Да это какая-то филькина грамота! — Как руководство задачу поставило, так и оформил! — не полез за словом в карман Могилевский. — Не вам об этом судить! Отношения между Дружиной и Братством никогда не отличались особой теплотой, и я терялся в догадках, каким чудом вообще увидело свет это постановление. По всем раскладам его должны были спустить в мусорную корзину еще в организационном отделе на стадии визирования. — Ладно, — не стал лезть в бутылку Наумов. — Здесь что? Я молча отпер дверь спальни. Чародей первым переступил через порог и прошелся по комнате. Возле превращенной в бар магнитолы хрустальный шар заметно потускнел, но бородач на это никак не отреагировал. Обогнув кровать, он заглянул в ванную комнату, встал у шкафа — и вдруг шар сыпанул искрами, совсем как у комнаты гимназисток, только всполохи были не сиреневыми, как там, а серебристыми. — Есть! — азартно выкрикнул бородач, отдергивая шар от шкафа. — Внизу! Он начал опускаться на колени, но Могилевский немедленно очутился рядом, ухватил его за плечо и заставил выпрямиться. — Дальше мы сами! — объявил дознаватель, не слушая возражений Наумова. Я на какой-то миг просто оцепенел, потом захотел взять дробовик и перестрелять всех к чертям собачьим, но, к счастью, порыв моментально схлынул, оставив ощущение тягостного недоумения. Могилевский натянул резиновые перчатки, опустился на колени и пошарил под шкафом. Послышался треск отклеивающегося скотча, и в руках дознавателя оказался пластиковый пакет. — Это ваше, Вячеслав Владимирович? — Первый раз вижу. — Как оригинально! — не сдержал радости Наумов. Я повернулся к нему и, с трудом сдерживая клокотавшую внутри злость, объявил: — Мне это подкинули. — И кто же? — Тот, кому принадлежит идея устроить обыск! Петр Наумов только рассмеялся. — Это было мое решение! — Вячеслав Владимирович, — подступил ко мне Могилевский. — Для протокола: это ваше? — Нет. — Знаете, что внутри? — Нет. — Знаете, как это попало в вашу комнату? — Нет. — Придется снять ваши отпечатки пальцев. Я поморщился. — Вдруг там какая-нибудь ерунда, а? Опять дело шьете? — Резонно, — согласился с моим доводом Могилевский и достал из кармана складной нож. — Господин Наумов? — Не возражаю! Дознаватель выложил пакет на стол и аккуратно вспорол его боковину, так чтобы не просыпалось содержимое. Внутри оказались микросхемы. Точнее — нечто, внешне микросхемы напоминающее. Ровный слой прозрачно-желтого янтаря полностью покрывал медный диск, наружу проглядывали только выполненные из этого же металла ножки. — Для протокола: вам знакомы эти предметы? — Нет, — ответил я. — Да! — заявил Петр Наумов. — Это собственность Братства, украденная из спецхранилища. Могилевский вздохнул. — Ну что ж, тогда начинаем оформляться. — Он указал сначала на меня, потом на Петра. — Или вы желаете решить свои разногласия без привлечения Дружины? По-братски? Наумов глянул на меня в упор. — Последний шанс, брат Вячеслав. — Для протокола, — передразнил я Могилевского, мысленно кляня себя за то, что не догадался проверить после покушения комнату, — это не мое. Я не знаю, что это. Никогда этого не касался и не приносил в свою комнату. Также я не знаю, кто это мог сделать. Об этом лучше спросить у представителя Братства, который инициировал обыск. — Это откровенное передергивание! — возмутился Наумов. — Господа! — остановил нас Могилевский. — Обсудим детали позже. Для начала надо разобраться с процессуальными вопросами. Мы спустились на первый этаж, и дознаватель позвал курившего на улице помощника. — Варламов, оформляй изъятие. Надо снять пальчики и остаточные следы ауры. Пришлось приложить ладони к переделанному в чарофон планшету, кожу укололо холодом, на экране остались папиллярные линии, сбоку побежали данные о моем индивидуальном энергетическом отпечатке. А вот с пакетом такой номер не прошел: на плотном пластике не оказалось ни отпечатков пальцев, ни следов ауры. Ничего. Могилевский колебался недолго. — Вячеслав Владимирович, вам надлежит явиться завтра в пятнадцать ноль-ноль в Центральное отделение Дружины для дачи показаний, — объявил он, выписывая повестку. — Пакет со всем содержимым будет приобщен к делу. Уведомление о явке подпишите… — Как так?! — возмутился Наумов. — Нам были даны гарантии! — Ничем не могу помочь. Я связан процессуальными нормами, — официально ответил Могилевский и велел дружинникам идти на улицу. Брат Петр с закаменевшим от напряжения лицом двинулся следом. |