Онлайн книга «Дикая тварь»
|
– В некоторой степени да, но… – Я поеду один. Никому не придется рисковать. – Кроме тебя, Ишмаэль. Ты тоже в счет, знаешь ли. Есть другие, более важные дела, требующие твоих способностей. – Все обойдется. – Один ты не поедешь, – вдруг заявляет Вайолет. Мы оба смотрим на нее. – Я поеду с тобой. Как бы там тебя ни звали. – Забудь об этом, – отвечаю я. – Ни в коем случае. – Ты мне должен хотя бы это. Я поеду с тобой, и по дороге ты ответишь на туеву кучу вопросов. – Это слишком опасно. – Хрень собачья. К тому же ты не можешь меня остановить. И с каноэ я управляюсь куда лучше тебя. – Но… С чего бы ей вообще хотелось поехать со мной? Я обращаюсь к Мармозету: – Что вы наговорили этой женщине? Мармозет качает головой с выражением лица, которое я видел уже миллион раз, – наигранный испуг. – Ничего такого, о чем теперь пожалел бы, – говорит он. 32
Оз. Гарнер / оз. Уайт Национальный парк Баундери-Уотерс, Миннесота Суббота, 22 сентября – воскресенье, 23 сентября Там и правда парочка копов – мужчина и женщина, – сидят в шезлонгах на берегу озера Гарнер, оба в нижнем белье. Потом он прислоняется к дереву, и она ему отсасывает. Однако не так уж противно наблюдать за ними вместе с Вайолет с другого берега. Благодаря картам, нарисованным Генри, мы добрались сюда меньше, чем за два дня. Наши условия были такие: покажи нам кратчайший маршрут, плевать, насколько трудные будут волоки; мы возьмем джи-пи-эс и двадцатидевятифунтовое каноэ. И слава Богу, что так быстро. Я провел всего два дня в таких беседах, которых старался избегать всю свою взрослую жизнь. Например: – Ты когда-нибудь убивал кого-нибудь только для устрашения кого-то третьего? – Насколько я знаю, нет. – Бывали случайные жертвы? – Нет. Ну… однажды тот, кого я взял с собой на дело, убил того, кого я не планировал убивать. – Невинного человека? – Несовершеннолетнего. – Ребенка? – Примерно того же возраста, что Дилан Арнтц. – Но не невинного? – Я же сказал – несовершеннолетнего. – Как ты поступил с тем, кто убил его? – В итоге? Убил его. – За это? – Не помогло. – Были такие люди, которых ты рад был убить? – Рад, что именно мне пришлось их убить? Нет. Я предпочел бы никогда никого не убивать. – Значит, среди твоих жертв были люди, чьей смерти ты рад. – Да. – Ты когда-нибудь убивал людей, о которых ничего не знал? – Да. Старался так не делать, но все же да. Несколько человек я убил, просто потому что меня попросил Дэвид Локано. – Сколько? – Дай подумать. – Ты убил бы Дэвида Локано, если бы мог? – Это так ты мне дала подумать? Да. – За Магдалину? Или за деда и бабушку? – За то и другое. – В равной мере? – Нет. Черт [89]! За исключением пэйлиновской палатки, которую телохранители забрали с собой, лагерь Реджи по большей части остался нетронутым, только теперь он огорожен желтой лентой как место преступления. Когда копы возвращаются к приему солнечной ванны, мы с Вайолет обсуждаем, ночуют ли они там, и понимаем, что нам придется дождаться наступления темноты, пробраться мимо них и пройти всю косу до ее дальнего конца. Однако ровно в семнадцать ноль ноль на озеро садится гидросамолет, и копы забираются в него, используя мостки, оставленные на берегу телохранителями Пэйлин. Мы с Вайолет пересекаем озеро Гарнер на каноэ, высаживаемся и несем лодку мимо желтой ленты на косу, доходим до ее конца и снова спускаемся на воду. На Уайте мы стараемся грести молча. Хватает и того, что каждый плеск весла отражается эхом от утесов каньона. После второго зигзага мы оказались в акватории, где раньше никогда не были, – скалистые берега сильно изрезаны, и нам приходится плыть медленно и осторожно, поскольку бухточки достаточно большие, чтобы спрятать в них лодку. Каким образом этот ландшафт отвлекает меня от мысли о животном, предположительно, достаточно большом, чтобы сожрать лодку, я не знаю, но почему-то это так. В действительности, снова очутиться на озере Уайт ясным днем оказалось как-то легче, чем представлялось сначала. Но все-таки, когда мы доплыли до последнего и самого широкого участка озера – скалы кончились, теперь с трех сторон лес, – меня прошиб пот, никак не связанный с физической нагрузкой. А когда мы заметили прогал в подлеске береговой линии, достаточно большой, чтобы спрятать каноэ, то поспешили сойти на сушу и затащили лодку в кусты. К хренам это озеро. * * * Солнце садится так же быстро, как и три дня назад. А вот луна прибыла и светит еще несколько часов. Потом ее заволокло облаками, и все вокруг внезапно погрузилось во мрак. Стало так темно, что даже ветки прямо перед носом лишь слегка чернее, чем окружающее их пространство, а озеро плещется в десяти футах, но его не видно. В старину говорили: коли не видать ни зги, жди беды. Мои ощущения обострены от ожидания и физических усилий, которые потребовались, чтобы здесь оказаться. Мы сидим на стволе поваленного дерева, Вайолет подвигается ко мне – слышу, как ее джинсы скользят по мху, чувствую движение воздуха и запах ее волос. Она прижимается своим бедром к моему. – Замерзла? – говорю я. Универсальное начало игры “Привет, сладенькая”. – Нет, – Вайолет кладет подбородок мне на плечо. Чувствую ее дыхание щекой и ухом. – Просто я тебя, пожалуй, прощаю. Смотрю на нее, повернув только голову, словно она – случайная залетная птичка и я боюсь ее спугнуть. Но моя рука действует сама по себе: крепко берет ее за хвост волос. Вайолет вздыхает. – Я чуть-чуть замерзла, – говорит она. – Все тепло теперь между ног. Губы у нее тоже горячие. И шея. Моя рука застревает за поясом ее джинсов, тогда Вайолет отталкивает меня и затем крепко прижимает к себе. Я наклоняюсь, чтобы снова поцеловать ее. Мы сталкиваемся лбами и по такому поводу валимся с бревна на землю. Она перекатывается на меня. Стряхивает с ног джинсы, расстегивая мою ширинку. Пальчики у нее холодные, нос тоже. |