Онлайн книга «Нибелунги»
|
И даже победу в так называемых Маркоманнских войнах во времена правления Марка Аврелия [51], а затем его сына Комода едва ли можно назвать таковой. Рим формально праздновал победу над варварами, на деле же – заключил с ними мир, с трудом сдержав вторжение германских племён на земли империи. Словом, чем больше размышлял Петроний, тем больше приходил к выводу: брачный союз Зигфрида и прелестной Кримхильды не противоречит интересам Рима. И покуда ещё в Кастра Ветеру не прибыл король алеманов и празднества не достигли своего апогея, советник решил воспользоваться этим обстоятельством и не терять времени даром. В этот же день он отправил Зигфриду в подарок своего поэта и певца, который искусно играл на римской лире и всячески превозносил прелести бургундской принцессы. Тем временем короли, прибывшие в столицу Фризии, и не подозревали о том, что посланник Бургундии уже успел расстроить их матримониальные планы. Ибо Зигфрид не на шутку заинтересовался Кримхильдой и даже нанёс визит Петронию. К тому времени Петроний уже обладал ценными сведениями – тремиссы ценились в любом королевстве и делали своё дело, развязывая языки ближайшему окружению королевской семьи. Советник узнал, что Зигмунд тяготится властью, мечтает передать её сыну и провести остаток своих дней на латифундии в объятиях наложницы Румелии, в окружении рождённых от неё бастардов. Встреча с принцем полностью оправдала надежды советника. Зигфрид оказался податливым на лесть, а уж Петроний умел расточать словесный елей, восхваляя столицу фризов и её богатство. Когда принц окончательно размяк и проникся к бургунду симпатией, тот перевёл разговор в нужное ему русло, принявшись с жаром восхвалять красоту и добродетели Кримхильды. Зигфрид же окончательно решил: он желает только Кримхильду! Однако Петроний не преминул предостеречь пылкого принца: – Король Гунтар слишком щепетилен в выборе мужа для своей сестры. Он оценивает не только богатство претендента, но и его военные таланты… Увы, но военными подвигами Зигфрид похвастаться не мог в силу своей молодости. Однако… – Но разве моя победа над драконом не говорит о таковых?! – с жаром воскликнул он. Петроний сдержанно улыбнулся. Он как человек просвещённый, не верящий во всякого рода драконов и левиафанов [52] и умудренный опытом царедворец прекрасно знал цену подобным россказням. – Разумеется, мой принц! – с готовностью воскликнул он. – Но… Зигфрид напрягся, он не привык к отказам и недомолвкам. – Говори! – с нетерпением воскликнул он. – Что ж… Извольте, мой принц… Чтобы завоевать расположение Гунтара, вы должны произвести на него неизгладимое впечатление при первой же встрече. Скажем, явиться пред его очами в том самом шлеме с золотыми рогами, который вы заполучили из сокровищницы дракона… Не удивляйтесь моей осведомлённости, об этом говорит весь город… К тому же ваш меч, если мне не изменяет память, – Нортунг, имеет весьма необычную форму… – Пламенеющего клинка! – подтвердил принц. – Да-да… Его следует показать в деле. Надеюсь, гостям представится возможность лицезреть ристалище, посвящённое празднествам? – Оно состоится через пару дней, – заверил Зигфрид. – И я намерен сразиться с любым воином, бросившим мне вызов. – Не сомневаюсь, что удача будет сопутствовать вам, мой принц… После встречи с Зигфридом Петроний подумал о том, что при удачном стечении обстоятельств и продуманной политике в будущем королевство фризов можно будет превратить в сателлита [53] Бургундии. * * * И вот настал день ристалища. Чета Вёльсунгов и гости разместились на специально возведённой трибуне, с которой хорошо просматривалась усыпанная песком арена – предстоящее поле сражения. Каждый из гостей выставлял на ристалище своего воина, также в поединках могли принять участие все желающие мужчины знатного происхождения. И их оказалось немало. Начальник королевской стражи при помощи жребия разбил участников на пары. Зигфрид также намеревался принять участие. Его противником оказался некто Родерик. Принц ничего не знал о нём и не придал особого значения появлению этого человека на ристалище, решив, что Родерик – один из землевладельцев, прибывший в столицу на время празднеств. И вот принц и его противник появились на противоположных сторонах арены и начали неспешно сближаться. Зрители встретили их восторженными возгласами. Зигфрид, облачённый в римскую лорику сегментату [54] и шлем, увенчанный золотыми рогами, вооружённый Нортунгом, производил воинственное впечатление. Зрители, а многие из них по-прежнему поклонялись древним богам, сочли, что принц выглядит, как и подобает истинному Вёльсунгу [55]. Родерик, противник Зигфрида, производил впечатление закалённого в боях воина. Его доспехи и шлем хранили отметины вражеских ударов. И вот противники сошлись. Лицо Родерика скрывала кольчужная маска. – Я убью тебя! – прорычал Родерик. – Попробуй! – парировал принц. – Я отлично владею мечом! К тому же убив меня, ты рискуешь расстаться с жизнью. С арены не успеешь уйти, как мой отец прикажет своим телохранителям искромсать тебя на множество кусков! – Пусть так! – снова прорычал Родерик. – Я убью тебя! Ты поплатишься за смерть мой жены! На мгновение Зигфрид растерялся. – Жены?! О чём ты говоришь? – Я говорю о моей жене! Арнегунде! Пока я сражался с данами, ты погубил её! (Судьба распорядилась так, что все ухищрения Зиглинды сделать Арнегунду вдовой, увы, не увенчались успехом.) Сердце Зигфрида сжалось от боли. – Поверь, я не повинен в её смерти! Она умерла во время родов… – Дав жизнь твоему бастарду! – взревел Родерик и ринулся на Зигфрида. Тот умело отразил удар – постоянные тренировки на мечах пошли ему на пользу. Константин и Мердок вообще считали, что в пешем поединке Зигфриду нет равных. |