Онлайн книга «Как долго молчало сердце»
– Без комментариев, – исключительно вежливо ответил Джейк. – Я не обсуждаю свою семью. Тот как будто ничего не слышал. – Источник в доме престарелых утверждает, что ваша мать спрашивает о вас. Его терпению пришел конец. Джейк не рискнул заговорить – то, что он хотел бы сказать, не предназначалось для эфира. Поэтому он молча встал, развернулся и направился к выходу. У двери он помедлил. Затем медленно вернулся. Ник сжался, хотя Джейк не собирался демонстрировать свое физическое превосходство. Он наклонился и проговорил очень спокойно и четко: – Идите к дьяволу. И это произвело эффект разорвавшейся бомбы. Джейк и Элла, храня молчание, неторопливо покинули радиостанцию. Пройдя метров десять по оживленной Пирмон-стрит, он схватил Эллу за руку и затащил в узкую боковую улочку. Они несколько секунд смотрели друг на друга, пытаясь не рассмеяться. Но не удержались. Все началось с отдельных смешков, а затем переросло во взрывы хохота. – Почему мы смеемся? – спросил Джейк, немного успокоившись. Элла, хохотавшая, обхватив себя руками, вытерла слезы. – Понятия не имею. Вообще-то ты должен быть в ярости. – Я и был в ярости. – Я заметила, – переведя дух, сказала Элла. – Ты был очень-очень зол. Он одарил ее широкой улыбкой, которую она не видела много лет. – Ты тоже. Я даже подумал, что ты врежешь ему. – Я хотела, – призналась Элла. Если честно, она была близка к тому, чтобы порвать ведущего в клочья. Знакомая боль отразилась на лице Джейка, как только речь зашла о его матери, и, заметив это, Элла возненавидела Ника. – Мне помешала стеклянная стена, – добавила она. – Да, стены могут мешать, – согласился Джейк. И они снова захохотали. Однако постепенно реальность напомнила о себе. Элла понимала, что нельзя одобрять случившееся. Но сначала необходимо высветить положительные моменты – а их было немало. На протяжении почти всего интервью Джейк не вел себя как нелюдимый отшельник. Потом следует подчеркнуть то, над чем предстоит поработать. «Армада» ожидает от нее именно этого. – Все было круто, – вместо этого сказала молодая женщина. Джейк знал, что она имеет в виду. – Мне не следовало… Элла кивнула: – Нам обоим это известно. Но я все равно рада, что ты сделал это. Он заслужил. Они улыбнулись друг другу. Впервые, если не считать объятий в кабинке для переодевания, Элла позволила себе на несколько секунд задержать взгляд на Джейке. – Он не должен был спрашивать меня о матери. – Некоторым журналистам нужны только скандалы, – заметила Элла. Джейк потер лоб: – И он получил его. – Я все-таки считаю, что ты поступил правильно. Он поинтересовался: – Ты говоришь это как Элла Картрайт, консультант по имиджу, или как девушка, которая когда-то была моей соседкой? Ей стоило бы расстроиться, поскольку Джейк воскрешал их прошлое. К тому же он в прямом эфире заявил: «Идите к дьяволу». Да и она тоже хороша: стоит на улице и смеется до упаду со своим клиентом. Но Элла не испытывала досаду ни по одному из этих поводов. – Я знаю, какую сильную боль причиняла тебе мать, – сказала она. – Я помню. Джейк принялся загибать пальцы: – Помнишь, например, как мы нашли ее без сознания на кухне? А как она кричала на тебя, словно банши, почему-то решив, что ты украла ее драгоценные таблетки. И она не гордилась мной, когда я получил на экзаменах пятерки. – Ей везет, что у нее есть ты. Джейк покачал головой и посмотрел вверх. – Она ненавидит меня, знаешь ли. – О, Джейк, я уверена, что ты ошибаешься. – Элла понятия не имела, так ли это. – Иногда она говорила, что любит меня. Помнишь? Она кивнула. Случались короткие периоды, когда Дайана Доннер выбиралась из своего одурманенного наркотиками мирка. Дайана считала, что слов: «Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, Джейк?» – вполне достаточно для воспитания. Она говорила это всегда в присутствии Эллы – гордо и, возможно, намеренно. Словно ей было что доказывать. Наверное, так оно и было. Дайане хотелось доказать, что она нормальная мать. Ей это не удалось. Но о самом впечатляющем проявлении ее «любви» Джейк никогда Элле не рассказывал – о случае в актовом зале, куда мать явилась в халате. Это было до того, как Элла начала учиться вместе с ним. Но история эта стала легендой, и, наверное, она слышала ее. – Но ты ее не ненавидишь? – спросила она. – Нет, – просто ответил Джейк. Они больше не смеялись. Воспоминания охватили их. И не только о матери Джейка. Сколько раз они шли по тихой улице? Сто? Тысячу? Они много говорили и веселились по дороге в школу и обратно. Разве что Джейк порой умолкал, погружаясь в какие-то расчеты, и Элла не мешала ему. Еще они смеялись, когда смотрели комедии. А еще были часы, проведенные в библиотеке. Но Элла не была гением в отличие от Джейка, она просто любила читать. По крайней мере в книгах жизнь изгоев всегда складывалась счастливо. – Как ты пришла к этому? – неожиданно спросил Джейк. – К чему? – не поняла Элла. Он небрежно махнул рукой: – К твоему бизнесу. Когда мы учились в школе, ты хотела стать библиотекарем. – Я хотела читать книги целый день, – ответила она. – Я проучилась несколько лет в университете, но затем мой отец заболел, и все изменилось. Я изменилась. Она должна была измениться. – Я знаю о твоем отце, – негромко произнес Джейк. – Мне очень жаль. – Ты послал цветы, я помню. – Элла сглотнула. Даже время не могло смягчить боль. – Спасибо. Она вынуждена была признать, что ей достаточно легко даются воспоминания об их прошлом. Об их дружбе. – То, что я стала консультантом по имиджу, в некотором роде случайность, – помолчав, начала она. – Когда папа умер, я не знала, что делать. За исключением одного: надо уехать. Я хотела начать все заново. – Я понимаю, – кивнул Джейк. Простые слова заставили ее улыбнуться. – Я знаю это. Ты начиная с четырнадцати лет, можно сказать, считал дни, когда можно будет покинуть Фримантл. Он пожал плечами: |