Онлайн книга «Берлинское кольцо»
|
– Только двадцать, – произнес он взволнованно. – Двадцать так двадцать. Бери карту! Прошел круг. Второй. Банк вернулся к шарфюреру. «Аист» перетасовал колоду и посмотрел вопросительно на лейтенанта. – Сколько? Саид заранее знал, что сказать, но для видимости помялся, изобразил отчаяние и бросил: – На все! На столе лежало девяносто марок. Легионеры замерли боязливо: уитерштурмфюрер мог сорвать банк – ему везло – и тогда отыграть свои двадцать-тридцать марок не удастся, деньги уплывут в карман лейтенанта. Что ему стоит сгрести эту кучу и исчезнуть в своем купе? «Аист» уже потянул карту из колоды, на ходу потирая ее пальцами. Саид вдруг остановил его. – А не выпить ли нам, друзья? Легионеры переглянулись: никто не решался ответить на предложение офицера. Да и притом у них не было вина. Так понял смущение партнеров Саид. – Откройте мое купе! Там внизу, в бауле, бутылка коньяку. Тащите сюда ее! Двое, что не участвовали в игре, поспешили выполнить приказ. Сапоги их затопали по проходу. – Через десять минут станция, – сказал Саид шарфюреру, едва только шаги легионеров стихли. – Последняя станция перед Монпелье. Сказал не между прочим, как это делают скучающие пассажиры, раздумывая – сойти или нет на остановке, а нарочито подчеркнуто, напоминая о необходимом и даже неизбежном. Пальцы «Аиста» поглаживали по-прежнему вытянутую на четверть из колоды карту. При упоминании Монпелье рука вздрогнула и замерла. – Больше остановки не будет, – предупредил Саид. «Аист» не ответил. Руки преодолели оцепенение и начали бешено тасовать колоду, словно их кто-то торопил. За этим занятием шарфюрера и застали вернувшиеся с коньяком легионеры. Они были веселыми – не от вина, а от предчувствия удовольствия. – Разливайте! – скомандовал Саид. – И по полной! Выпили. «Аист» совсем стих. Уставился в окно – темное, закрытое наглухо шторой, и не произносил ни слова. – Подождем станцию или будем играть? – спросил Саид. Губы шарфюрера нехотя раздвинулись, и он буркнул зло: – Играть. «Не выйдет, значит, – понял Саид. – Струсил. Или передумал…» – Дай карту! Осторожно, словно боясь расстаться, «Аист» протянул атласный лист. – Еще!.. Еще!.. Еще! Саид решил проиграть. И проиграл. Положил на стол девяносто марок рядом с марками «Аиста». Шарфюрер своими длинными руками стал сгребать деньги в кучу – все сто восемьдесят. Сгреб, но спрятать в карман постеснялся. Мешали завистливые глаза товарищей. – Еще раз? – предложил Саид. И чтобы подтвердить свое намерение играть дальше, вынул бумажник, отсчитал двести марок и стопкой сложил с краю. – На двести? – давясь воздухом, взволнованно спросил шарфюрер. – Да, для ровного счета. Рука «Аиста» утонула за пазухой и стала там старательно шарить. Она натыкалась на что-то, что-то ощупывала, от чего-то отскакивала – от пакета, подумал Саид, – и наконец вытянула тридцать марок. – Все, – вздохнул он. – Значит, на двести десять? – подсчитал Саид. – Нет, десять пусть останутся. Поезд замедлил ход. Защелкали стыки рельс под колесами, загромыхали буфера. – Разыграем до остановки, – предложил Саид. – А там пойдем пить… Четыреста марок лежало в банке. Шарфюрер не мог оторваться от них и, конечно, согласился разыграть. Правда, минуту или две он колебался, страшась богатства, вдруг свалившегося на него, и близкой возможности его потерять тут же. Саид подтолкнул: – Ну! Рука потянула карту. Для унтерштурмфюрера. Потянула медленно, останавливаясь на каждом сантиметре. Пока все четыре вышли из колоды, минула, кажется, вечность. Саид остановил «Аиста»: – Теперь себе! Рука еще медленнее потянулась к колоде. Почему-то «Аист» подумал, что проиграет. И не ошибся. Перебор! Все четыреста марок лежали на столе, но они уже не принадлежали «Аисту». Широко открытыми глазами, полными отчаяния и боли, смотрел он на деньги. Смотрел, и бледность покрывала лицо его. Поезд остановился. – Последняя станция перед Монпелье, – напомнил Саид. «Аист», кажется, не слышал ничего. Он все смотрел на деньги. – Пошли пить. Здесь, наверное, есть винный погребок. Легионеры засуетились, стали застегивать кители и надевать фуражки. – А ты? – спросил Саид шарфюрера. – Я не пойду. «Не пойдешь. Ни сейчас, ни позже! – вспыхнул Саид. – Дотянешь до Альби. До своего хозяина… Ну что ж. Я хотел миром…» – Бегите, ребята! Вот деньги. Если найдете коньяк, берите побольше. – Саид снял со стола пятьдесят марок и протянул легионерам. – Бегом, и без бутылок не возвращайтесь! Солдаты кинулись на перрон. Саид встал и закрыл дверь. Плотно закрыл. – Значит, не сойдешь? – еще раз спросил он шарфюрера. Только сейчас дошел до «Аиста» смысл вопроса. Он поднял глаза и посмотрел удивленно на офицера. – Нет! – Струсил? – Я не понимаю вас, господин лейтенант… – Не понимаешь? – Саид рывком выхватил из кармана пистолет и направил ствол в лицо шарфюрера. – Подлец! Продался врагу. С самого Берлина мы следим за тобой. Со второго километра. Второй километр, надеюсь, ты помнишь? И Саида Исламбека тоже? «Аист» поднял руки, хотя никто этого не требовал от него. – Господин унтерштурмфюрер! Господин унтерштурмфюрер!.. – Где листовки? – У меня нет их! – Врешь, негодяй! Живо раздевайся! Китель сюда, а сам лицом к стене. И руки! Руки выше… Саид помнил борт кителя, на котором споткнулся «Аист», отыскивая деньги. Левый борт. Держа в одной руке пистолет, другой Саид стал проверять карманы, выбрасывая из них деньги, листки бумаги, открытки с изображением девиц в самых непристойных позах. В карманах пакета не оказалось. Но что-то упругое давило на руку под подкладкой. Это была адская работа – одной рукой разрывать шов. Быстро разрывать – поезд стоял на станции всего пятнадцать минут. Пришлось вцепиться в ткань зубами. Она рвалась с треском, и при каждом звуке «Аист» вздрагивал, словно треск этот хлестал его по лицу. Наконец-то! Черный пакет. Черный, как сама ночь. Обшит нитками. Серыми нитками. Черт возьми, какая неудача! Ну да ничего не изменишь теперь Серые, так серые! Все, что оказалось в карманах, Саид разложил на столе рядом с деньгами. Еще раз проверил китель и швырнул его шарфюреру. На плечо. С плеча китель свалился на диван, повис, распоротый и помятый… |