Онлайн книга «Хокуман-отель (сборник)»
Защипин улыбнулся: – Браво… Наступление – лучшее оружие? Но у нас прямо противоположное мнение. – Подождите, я не договорил. Я предлагаю страховому обществу не совершать опрометчивых поступков. В противном случае. – Пластов нарочно замолчал. – Что же будет в противном случае? – В противном случае, дорогой Орест Юрьевич, я буду вынужден выдвинуть против страхового общества «Россия» иск и начать процесс, который безусловно будет выигран. Как вы отлично понимаете, это значит – общество «Россия» понесет серьезные материальные потери в виде судебных издержек. Защипин откинулся на стуле. – Арсений Дмитриевич, у меня не так много времени, как вы думаете, поэтому коротко изложу основную позицию общества «Россия» по этому поводу. Она проста и убедительна: есть ряд абсолютно неопровержимых доказательств, что завод был подожжен с целью получить страховку. Мы предъявили эти доказательства фирме «Н. Н. Глебов», предложив ее руководству полюбовное соглашение: отказ от страховки со стороны фирмы Глебова и отказ от судебного процесса – с нашей. Боюсь, если отказа от страховки не последует, мы просто вынуждены будем начать тяжбу. Другого выхода у нас нет. – Я хотел бы задать еще один вопрос. – Слушаю. – Не кажется ли вам странным одно обстоятельство: пожар случился в воскресенье, сегодня четверг. Для того чтобы выяснить, хотя бы приблизительно, причину возникновения пожара, нужно как минимум дней десять, так ведь? Защипин бесстрастно ждал, Пластов продолжил: – И то при условии необычайно расторопной работы. Но получается – доказательства, которые доверенное лицо общества «Россия» предъявило Глебову в среду утром, вы имели уже во вторник. Такая расторопность настораживает, а, дорогой Орест Юрьевич? Юрисконсульт отставил пресс-папье. – Не вижу в этих обстоятельствах ничего странного. Любое страховое общество, и уж тем более такое, как наше, имеет право действовать расторопно. Оно вправе также принимать любые меры, защищающие его интересы. – Значит ли это, что у вас на заводе Глебова были осведомители? – Неплохо, неплохо, Арсений Дмитриевич. Есть еще порох в пороховницах. Что ж, отвечу: осведомителей мы не держим, вы это отлично знаете. Что же касается доказательств поджога, уверяю вас – их ничего не стоило получить в понедельник утром. Но! – Защипин на секунду поднял палец. – Так как мы не любим основываться на слухах, то лишь заглянули в тот же понедельник в конторские книги. Там были скрупулезно зафиксированы все доказательства. Вы удовлетворены? Пластов подошел к двери и, взявшись за ручку, остановился. – Орест Юрьевич, доказательства, которые, как вы выразились, можно получить, лишь мельком глянув в конторские книги и часок постояв среди рабочих, не удовлетворят ни суд, ни экспертов. И вы это отлично знаете. Я прощаюсь и на прощанье хочу сказать: главной бедой в процессе, который будет начат против страхового общества «Россия» и, вне всякого сомнения, выигран, окажутся не судебные издержки. Главным убытком станет моральный, а значит, и материальный урон, который понесет страховое общество, потеряв после процесса тысячи потенциальных клиентов. Имею честь. – Кивнув, он вышел из кабинета. От Морской Пластов доехал по Невскому до Садовой, а там пересел на трамвай, идущий к Петроградской стороне. Кажется, первый его поединок с Защипиным не принес перевеса ни одной из сторон, и все-таки он добился того, чего хотел. Теперь, если характер неторопливого и осторожного Защипина не изменился, вряд ли иск будет возбужден в ближайшие десять дней. Значит, у него есть время. Сойдя на Петроградской, Пластов вошел в то же самое кафе на Большом проспекте, сел у окна и стал ждать. Сегодня ему повезло: минут через сорок в дверях конторы Трояновского он увидел Тиргина. Выйдя из кафе, Пластов перешел улицу и двинулся навстречу. Столкнулись они через несколько шагов; Пластов тут же изобразил радостное удивление. Тиргин вздрогнул: – Арсений? Так как он не ожидал увидеть бывшего сокурсника, то растерялся, и Пластов это отлично понял. – Владимир! Тебя ли я вижу! Вот это встреча! – Картинно заиграв бровями, он стиснул руку помощника адвоката, потащил за собой, не давая опомниться. – Это просто судьба… Выглядишь ты на редкость прекрасно… Ну-ка, давай, давай в это кафе. – Он втащил Тиргина в кафе, усадил за столик. – Ну как? Что нового? Да не молчи ты, Владимир, ради бога! Что с тобой? Тиргин вымученно улыбнулся: – Нет. Ничего. Просто устал немного сегодня. Ты. что сейчас делаешь? – В каком смысле? Тиргин вгляделся, не понимая, издевается ли над ним Пластов или говорит серьезно. – Ну, ведешь ли ты, к примеру, какое-то дело? – Дело? Нет. Наоборот, совершенно без работы. – Пластов изобразил крайнюю заинтересованность, сказал шепотом: – Слушай, Владимир, может, что-нибудь подкинешь? Ты ведь большой человек, а? Служишь у «старика»? Я ведь знаю, там всегда есть чем подкормиться. Да не молчи ты, Владимир, ради бога, ну? Какую-нибудь пустяковину, бракоразводное что-нибудь, учти, мы люди не гордые. А я со своей стороны, уж не волнуйся, в долгу не останусь. А, Владимир? Тиргин молчал, все еще не понимая, далеко ли здесь до шутки. Продолжая улыбаться, Пластов резко переменил тон, зло прищурился: – Это ты подослал ко мне Глебовых? – Я? Арсений! Это совсем не то! Да я… – Что – я? – Я просто хотел тебе помочь! – Запомни, Тиргин, ты еще младенец, чтобы меня обманывать! Помочь? – Но я не обманываю, клянусь тебе! – Обманываешь, обманываешь. Слушай: Трояновский по какой-то причине отказался вести дело Глебова. Так как ему важно было, чтобы, обратившись к другому адвокату, Глебов дело все равно проиграл, он подучил тебя сплавить клиента мне. Что ты ничтоже сумняшеся и сделал. – Арсений, клянусь, ты ошибаешься! Все не так, сейчас я тебе объясню! – Он объяснит. Слушай, зачем ты шпионил, когда первый раз подослал ко мне Глебова? – Я не шпионил! – Да? А кто стоял внизу в подъезде? Может, и когда Лиза пришла, ты тоже стоял? – Да нет! Это так получилось! Я хотел убедиться. – В чем ты хотел убедиться? – Что Глебов придет к тебе. – Зачем? Тиргин вытер платком шею: – Затем, что я волновался. – Что это тебя так взволновало? Официант поставил кофе и ушел. Тиргин спрятал платок. – Ты не даешь мне говорить, Арсений. Дай мне сказать. – Пожалуйста, говори. – Так нельзя. Нужно поговорить спокойно. – Говори, я слушаю. |