Онлайн книга «Хокуман-отель (сборник)»
– Можете подойти, Исидзима. Исидзима медленно подошел и остановился. Генерал Исидо выглядел моложе своих пятидесяти. Коротко остриженный ежик черно-седых волос, маленькие усики над чувственными губами. Твердый взгляд жестко-осмысленных темных чуть навыкате глаз. Взгляд человека, привыкшего допрашивать, а то и просто пугать. Однако главной специальностью генерала были не допросы. Последние два года он отвечал за подготовку всей агентуры – от Китая до Бирмы и Сингапура. – Вы знаете про Отимию? Исидо спросил это тихим, ровным голосом, не поворачивая головы. – Да, ваше превосходительство. Исидо пошевелил губами, и Исидзима понял, что он повторяет заклинание из учения великого Омото-кё. Кончив шептать, Исидо сказал громко: – Они задушили его, как гуся. И увезли в чемодане. – Я видел, ваше превосходительство. Исидо повернул голову, спросил, усмехнувшись: – Чья теперь очередь? Ниитакэ? А, Исидзима? Или моя? – Не посмеют, ваше превосходительство. – Скоты, они ведь только этого и хотят. Им ведь нужны списки. Поэтому сначала они возьмутся за меня. – Не посмеют, ваше превосходительство. – Мерзавец Цутаки. Грязный мерзавец. Кем он был во время войны? Никем. Рядовой исполнитель. А теперь от его прихоти зависит, кого предать смерти. Что вы молчите, Исидзима? – К сожалению, зависит. – Наверное, они кокнули Отимию где-нибудь в туалете. – В оранжерее, ваше превосходительство. Исидо прищурился: – В оранжерее? Ну да. Конечно. Вообще-то Отимия сам идиот. Что он – не мог сообразить? – Ваше превосходительство… О чем вы? – Согласен, они убрали бы его в любом случае. Но лучше умереть с почетом. У него же есть оружие. Несколько пуль в них, а последнюю – в себя. – У него не было выхода, ваше превосходительство. Исидо несколько секунд не мигая смотрел в упор на Исидзиму. – К черту! Надо сматываться. Сматываться – куда угодно. – Цутаки всюду поставил заслоны. Все машины проверяются. Даже непроезжая часть патрулируется спецгруппами. – Знаю, – вздохнул Исидо. – Я сам готовил приказ номер шестьдесят два. Лицо Исидо стало каменным, и эта неподвижность показалась Исидзиме очень похожей на обреченность. – Вы же знаете, ваше превосходительство, конец иногда становится началом. – Слушайте, Исидзима. Не оставляйте меня. Вы единственный, на кого я могу здесь положиться. – Понимаю, ваше превосходительство. – Вы и ваши люди. Исидзима в знак согласия склонил голову. – Ну что вы молчите, Исидзима? – Ваше превосходительство, вы все знаете. Исидо снова откинулся в кресле. А Исидзима подумал, что, если подписание капитуляции затянется и придется уходить, генерал будет его первым помощником. Но Исидзима еще не решил, кого из двух ему выбрать – Исидо или Цутаки. – Я никому не верю. Иногда мне кажется, что Цутаки завербовал и вас? – Меня? – Да, вас. – Каким образом? Исидо молчал. Было ясно, что он напуган. Но Исидзима понял: генерал знает, что он его союзник в борьбе с Цутаки. Конечно, Исидо убежден, что Исидзима Кэндзи за время работы в «Хокуман-отеле» сколотил состояние, поэтому и рассчитывает на него в надежде спасти это богатство. Пусть считает так, это очень хорошо. В принципе после того, как Исидзиме удалось найти тайник Исидо и перефотографировать списки его агентуры, больше с генерала взять нечего. – Вы знаете, меня Цутаки завербовать никак не мог. Исидо впился в него глазами. Гипнотизирует. – А ваших людей? – Во-первых, мои люди преданы мне. Во-вторых, они подобраны лично мной. – Есть и в-третьих? – Есть. Я плачу им приличное жалованье. Исидо криво усмехнулся. Выдохнул воздух. – Я забыл. Я им тоже приплачиваю, но, наверное, меньше. – Ваше превосходительство, я хорошо знаю этих людей и держу их в руках. – Скажите, что я им добавлю. – Спасибо, ваше превосходительство, это не помешает. Еще раз прошу – будьте осторожны с Масу, новым привратником. Он не проверен. Боюсь, что это человек Цутаки. Исидо молчит. Обдумывает, зачем все это сказано. Конечно, все это Исидо знал и без него. Но он сейчас пытается оценить, насколько это сообщение искренне. – Это тот, что тащил чемодан? Вместе с Горо? – Совершенно верно. – Хорошо, Исидзима. Спасибо. – Позвольте пожелать вашему превосходительству спокойной ночи? Исидо подошел к окну, распахнул рамы до конца. За окном шумела бамбуковая роща. Большинство цветов давно закрылось, сейчас ветер вносил в комнату запах водорослей – терпкий, густой запах йода. Исидо вздохнул. Поверил в искренность. Или сделал вид, что поверил. – Жаль, что вы не можете спокойно посидеть со мной. – Мне самому жаль, ваше превосходительство. – Спокойной ночи, Исидзима. Завтра утром я жду вас, как всегда. Исидзима поклонился и вышел. Вацудзи и Наоки молча следили, как он открыл дверь в коридор. Оставшись в коридоре один, Исидзима огляделся. За ним щелкнул замок. Он прошел в конец второго этажа, к своей комнате. Войдя, зажег ночник и прежде всего долго и тщательно проверял метки. Все они были на месте. Но он все-таки проверил их еще и еще раз. Убедившись, что все метки не сдвинуты, он снял фрак, осторожно повесил его в шкаф, затем вгляделся в собственное отражение. Оскалившись, подмигнул сам себе. Из зеркала в дверце шкафа на него смотрел человек среднего роста, широкоплечий – типичный житель западного побережья. Лицо узкое и узконосое, с глубоко сидящими глазами, скулы выражены слабей, чем у китайцев, и сравнительно светлой кожей. Любой японец, посмотрев на такое лицо, скажет про себя: «Э, братец, да ты точно откуда-нибудь с Ниигаты или Кинадзавы». Он отлично знал эту свою особенность – у него был ярко выраженный тохокский тип, тип этнических японцев с примесью айнов. Он закрыл створку шкафа, потушил ночник. Разделся, откинул одеяло, лег на спину. Прислушался к шуму моря. Ну что ж, по крайней мере еще часа четыре он поспит. Когда сопровождающий капитан стал поглядывать в ее сторону, а потом и просто откровенно разглядывать, Вика сначала про себя решила, что ему просто нечего делать. Потом это стало ее раздражать, даже злить: слишком уж настойчиво он смотрел на нее. Это заметил даже Арутюнов. Капитан, будто почувствовав ее возмущение, вдруг совсем перестал обращать на нее внимание. И через несколько минут Вика поняла, что злится на него уже за то, что он теперь на нее не смотрит. |