Онлайн книга «Жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника (сборник)»
|
Для него идти по улице – все равно что кино смотреть, а может, еще и интересней. Кошку на окошке увидел – «мяу, мяу», – поздоровался. Собака мимо бежала – «гав, гав» ей сказал. «Kap! кар!» – ворону передразнил. Стайку воробьев разогнал. Взглядом проводил самолет и погудел, как мотор. Попробовал грузовик обогнать. Девочке подножку подставил. Все вывески прочитал и еще складывал их, получалось интересно: БАКАНОМ ГЛСТРОЛЕЯ Около парикмахерской в зеркале состроил себе шестьдесят четыре рожицы. Две старушки беседовали – послушал. Впереди лейтенант шел – Иван за ним в ногу кварталов пять прошагал. И вдруг вспомнил: школа! Почесал затылок, скомандовал: – В школу бегом – марш! Только пятки замелькали. Бежал, бежал, запыхался. Остановился, огляделся и давай хохотать – не в ту ведь сторону бежал! – Гвардии рядовой Иван Семёнов, обратно шагом марш! Раз, два, левой! Раз, два, левой! Кошку на окошке увидел – «мяу, мяу», – поздоровался. Попробовал грузовик обогнать. Собака мимо бежала – «гав, гав» ей сказал. Три старушки спорили – послушал. Около парикмахерской в зеркале сам себе шестнадцать раз кулак показал. И вдруг весело стало – поплясал не-много. Пришел в школу усталый, еле дышит. – Почему опять опоздал? – спрашивает Анна Антоновна. – Проспал? – Нет. – А что случилось? – Ничего. – Почему же опоздал? – По улице шел и… опоздал. – Все по улице шли, а опоздал только ты. Почему? – Не знаю. – Не знаешь, – с укоризной сказала Анна Антоновна. Тебе хоть немного стыдно? – Стыдно. – Иван тяжело вздохнул. – Очень стыдно. Всем надоело со мной нянчиться. Я больше не буду. – А мы тебе не верим! – крикнул Паша. – Мы всем классом решили, что тебе необходим буксир, – сказала Анна Антоновна. – Какой буксир? – удивился Иван. – Который тебя тащить будет! – крикнул Колька. – Куда тащить? – Мы найдем для тебя самого лучшего ученика из четвертых классов, – объяснила Анна Антоновна. – Он поможет учиться. – А я и без буксира могу, – с гордостью сказал Иван. – Я еще вчера решил круглым отличником стать. Тут раздался такой хохот, что Иван тоже захохотал. И чем громче смеялись ребята, тем громче смеялся Иван. «СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ» Домой из школы Иван шел один. Настроение у него было… о-хо-хо! Испортилось у него настроение. «Вот всегда так бывает, – размышлял он, – только соберешься что-нибудь хорошее сделать – помешают. Буксир какой-то выдумали! Будто я сам не могу отличником стать. Ну, дело ваше… Вы этот буксир выдумали, вы и отвечать будете». – Здорово живем, Семёнов! – окликнул его гревшийся на солнышке дед Голова Моя Персона. – Как жизнь шпионская? Хотел Иван с горя мимо пройти, но вспомнил, что дед – мастер рассказывать разные истории, и присел рядом. – Что смурый такой? – продолжал расспрашивать дед. – Двоечки мучают? У меня вот тоже беда. Можно сказать, несчастный случай. Надо нам с Былхвостом работу менять. Уж где только мы с ним не работали, а отовсюду я из-за него уходил. – А почему, дедушка? – Друг он мой. Не важно, что пес, а важно, что друг. Не могу я его бросить. А его отовсюду вежливо просят удалиться. Собачья у него жизнь! Характер у него уж больно невозможный. Вредный, я бы сказал. С виду пес смирный, а засоня и лодырь. А вдруг вот найдет на него… ужас! Вот в кинотеатре мы с ним работали. Красота. Днем сплю, вечером кино смотрю, ночью дежурю, караулю. Так этот пес, будь он неладен, вдруг решил тоже в кино ходить. Пролезет в зал, полсеанса сидит смирно, а потом – как начнет лаять! Все с мест повскакивают, крики, а он от криков совсем одуреет и под стульями носится. Ну, привяжу я его на веревку, а он скулит, прощения просит. «Дай, – говорю, – честное собачье слово, что больше не будешь». Он мордой кивает. Отвяжу я его. И опять старая история. Пришлось нам другую работу искать. Приняли нас в аптеку. Тоже красота! А там ночью дежурная старушка сидела. Кому ночью лекарство потребуется, тот постучит, старушка проснется и выдаст лекарство. Удобно. И кто это пса научил в окно стучать? Ума не приложу. Подойдет он к окну и лапой стук-стук. Старушка просыпается, бежит открывать, а на крыльце Былхвост сидит. Улыбается, дурак. Терпела старушка, терпела и заявила начальству: «Или я, или пес!» Пошли мы новую работу искать. Вот в эту контору устроились… – дед махнул рукой и замолчал. – Ну и что, дедушка? – Ох… Даже и говорить страшно. Думается мне, что Былхвост лунатиком сделался. – Лунатиком? – оживился Иван. – Это как? – А вот так. Ночь. Тьма кромешная. Бывало, друг мой храпит вовсю. Пока есть не захочет. А сейчас ни с того ни с сего встанет и – пошел! Прямо! А глаза закрыты! Спит! – в ужасе крикнул дед. – Стоя спит! На ходу спит! Лунатик! Вот какие дела, голова моя персона. – Так пусть он себе гуляет, дедушка. – А вдруг его на крышу потянет? Лунатики, говорят, даже по проводам ходят. – А почему их лунатиками называют? – Так ведь без луны-то лунатиков не бывает, – ответил дед. – Тут все дело в луне. Она на них действует. Ивану эта болезнь понравилась. Только не знал он: как ею заболеть? Задумался. И – придумал. ВОТ ЭТО БУКСИР! После звонка с последнего урока Анна Антоновна задержала весь класс. – Сейчас придет… – сказала она. – Буксир! – крикнул Колька Веткин. Приоткрылась дверь, и раздался голос: – Можно? – Входи, входи, – пригласила Анна Антоновна. В класс вошла девочка. – Буксир! – закричал Колька Веткин. – Вот это буксир, я понимаю! – И захохотал, будто Чарли Чаплина увидел. Но больше никто не рассмеялся. Иван втянул свою большую голову в плечи. Дело в том, что если бы эта девочка родилась мальчиком, то из нее (то есть из него) получился бы борец или боксер самого тяжелого веса. Эта четвероклассница ростом была как семиклассница, а может быть, и больше. Звали ее Аделаида. ДОЧЬ КРОКОДИЛА Стоял на улице киоск с вывеской «Мороженое». В киоске сидела тетя. Один зуб у тети был не простой, а золотой. Когда на него попадал солнечный луч, зуб сверкал, как прожектор. |