Онлайн книга «Сын за сына»
|
Но дело было темным. Она с первого прочтения заметила это. Здесь должно быть больше информации – данные официальных органов, бюрократическая чушь, ссылки и куча других никому не интересных деталей… Но не в этом случае, не в деле Ларса Винге. Антония откинулась на спинку кресла. Где вся информация о банкротствах, близких, имуществе покойного, долгах? Даже элементарщины нет – например, где архивированы его дела, куда делись вещи… Кроме того, здесь должен быть полицейский дневник Ларса, его служебные данные. Ничего похожего. Просто небрежность? Или умысел? Антония углубилась в дебри поисковой системы – и нашла восемь компаний и людей, которые всерьез занимались имуществом покойных в Стокгольме. Она звонила им всем, представлялась и называла имя Винге и его личный номер, говоря одно и то же: – Дело срочное. Они парировали одинаково: – Что мне за это будет? – Ни шиша, – отвечала Антония. * * * К локтевому изгибу Майлза прикрепили капельницу. Он лежал и смотрел вверх на бездушный белый потолок. Вошел седой врач. Белый халат, голубые штаны, белые сандалии. Он зачитал из журнала: – У вас перелом трех ребрер, сотрясение мозга и некоторое количество наружных ран и синяков. Затем он задал стандартные вопросы. Как вы себя чувствуете, провалы в памяти, тревога… Майлз ответил: нормально, нет, нет. В таком порядке. – Я выпишу вам болеутоляющее, подавляющие тревогу анксиолитик и снотворное, на случай если появятся проблемы со сном. – Но я не испытываю тревогу, – сказал Майлз. – Это Швеция, здесь все ее испытывают, – промычал врач и протянул банку с разными таблетками. – Вот, пока не доберетесь до аптеки, – добавил он. * * * Когда Ингмарссон вернулся в участок, в комнате отдыха пахло горелым кофе. Майлз налил себе. Отвратительный вкус. Он вылил все в раковину. Вошла Антония Миллер и откопала в шкафу кружку. – Кофе старый, – сказал он. – Сварю свежий. Майлз собрался уходить. – А что случилось? – спросила она. Он узнал ее любопытство. Оно присутствовало постоянно, словно проклятая всепобеждающая мука. – Не знаю. Незаконное освобождение. Она выглядела усталой. Что-то окаменевшее в ней, глаза блестели. – Как ты себя чувствуешь? – услышал он свой собственный голос. – Как себя чувствую? – Она спрашивала так, как будто он в чем-то ее обвинял. – Да, Антония, как ты себя чувствуешь? – Нормально. А ты? – Хорошо, – ответил он. Она взглянула на раны у него на лице. – Кто он? – поинтересовалась она. – Кто? – Парень из Мексики. – Понятия не имею. – Но ведь это важно? – Нет, необязательно. Может, он просто был гостем в ресторане или работником. Поэтому при отображении его отпечатков прозвучал сигнал. Антония фыркнула. – Но ведь было незаконное освобождение? – сказала она. – Да, но в наше время у людей на уме то одно, то другое. Здесь необязательно есть связь. – Майлз улыбнулся; он был специалистом по отговоркам. – Что ты имеешь в виду? – Ничего сверх того, что я только что сказал. – Ну, а что ты сказал? – Что необязательно должна быть связь. Антония находилась на грани нервного срыва и старалась подавить его. – Как он выглядел? – спросила она. – Обыкновенно, – ответил Ингмарссон. – А обыкновенно – это как? – Как пустое место. Антония зачерпнула кофе. – Ларс Винге, – тихо произнесла она. Он замер. – Что? – Ларс Винге, – повторила Антония. Майлз взглянул на нее с недовольством. – Издевательство какое-то, брось уже это на хрен, – прошипел он. – Бросить что? Он просто повернулся и пошел. Все это вместе с его неприязненным отношением и ее собственной неспособностью себя контролировать распалило ее. Она направилась за ним. – Ты бездарность, Ингмарссон. А скоро вообще станешь посмешищем. Ты ведь сам это знаешь, а? Он остановился. – Что ты здесь делаешь? – продолжала Антония. Он раздраженно улыбнулся. – Работаю. – Нет, не работаешь. Майлз, ты просто сговорчивый? Поэтому ты здесь? – Она старалась говорить спокойно. – Понятия не имею, о чем ты. – Еще как имеешь. Когда кому-нибудь нужно подчистить дерьмо, они звонят тебе. И ты разгребаешь дерьмо. Тебя посадили сюда, чтобы ты ничего не делал. Я не дура. И как ты замнешь этот инцидент? – Ты занимайся своими расследованиями, а я буду заниматься своими. Ингмарссон направился к выходу. – Своими? Да у тебя только одно, да и то смехотворное, – сказала она. – Ты невыносимый человек, Антония. * * * Упав на стул в своем кабинете, Майлз пожалел о сказанном. Он не хотел быть язвительным и злым. Ингмарссон перевел взгляд на окно: голубое небо и белые облака, где-то наверху кружат самолеты, а где-то за атмосферой начинается Вселенная, а за Вселенной, очевидно, ничего нет. Он увидел ее краем глаза – она стояла в дверном проеме. – Мы защищаем хороших от плохих, – произнесла Антония. – Мы делаем это, потому что имеем убеждения. И в то же самое время защищаем друг друга. Помогаем друг другу и все идем к общей цели. Знаешь почему? Она знала, что он не ответит. – Потому что мы полицейские и выбрали такой путь из гребаной кучи других хороших дел. Антония указала большим пальцем себе за спину. – Все вот в этом коридоре принесли что-то в жертву. А ты кто, блин, вообще, Майлз Ингмарссон? Она вошла в его кабинет, поставила на стол чашку свежесваренного кофе и вышла. Он сидел, уставившись на чашку. Потом взял ее и сделал глоток. Кофе был превосходный. * * * Позже вечером Майлз вышел из офиса и гулял по городу в одиночестве. Невыносимая боль в душе и ребрах не утихала. Раны на лице пугали прохожих. Он выкурил три сигареты подряд, не давая воли эмоциям. Он это умел – был в некотором роде приучен поступать так, когда чувства становились слишком сильными. |