Книга Песни созвездия Гончих Псов, страница 12 – Иван Охлобыстин

– Когда киноустановку починят? Мы по кино соскучились. За тридцать километров ходить надо, – произнес он. – Мы каждую неделю «Годзиллу» привыкли смотреть.

– Вытащите, пожалуйста, палец из носа. Вы же цивилизованный человек, дитя индиго, мягко говоря, – для начала попросил Юлий Иванович, дождался, пока молодой человек выполнит его просьбу, и ответил: – Позавчера я заказал в центре два новых DVD-проектора. Корейских. Со дня на день привезут.

Школьники довольно зашумели. Когда шум стих, руку подняла худенькая девушка в зеленом платье.

– Люди говорят, что вы узкоколейку по звездам кладете?

– Небось агроном из соседнего совхоза слухи распускает?! – осерчал Литвиненко. – Ну, ничего. Время будет, я с этим мракобесом разберусь!

– И еще говорят, что звезды вас сами выбрали, – подала голос та же барышня.

– Даже не знаю, что и сказать! – развел руками докладчик. – В некотором смысле – конечно, без звезд не обошлось, но не тех, которые вы имеете в виду.

Не обратив должного внимания на его метафору, школьники, видимо, решили, что директор – человек в заданной теме далеко не случайный, и принялись шумно обсуждать его ответ между собой.

– Собаку надо было зарезать на первом звене, – кричал один из молодых людей. – Тайгу не подмажешь, морок найдет.

– На чистую, чистую вести, – не согласился с ним его сосед по ряду. – К чистой мечте, в чистую, как старцы завещали. И только на двадцатилетней сосне рельсу класть!

– Правильно, дождаться, когда Водолей в силу войдет, и класть, – присоединилась к ним девушка в зеленом платье. – Агроном так сказал, агроном свой в астрале.

– Что происходит? О чем они говорят? – недоуменно обратился к директору школы Юлий Иванович.

– Местные бытовые суеверия, – смущенно ответил тот. – Удаленность от крупных жилищных комплексов, недостаток витаминов, пьющие родители. Все вместе – и вот результат.

– Все. Пойду я, – устало поднялся со стула Литвиненко, – в контору мне надо.

– Что по поводу коня? – тронул его за рукав Рыбаков.

– Какого коня? – уточнил он.

– Гимнастического коня, – пояснил физрук. – Без хорошего гимнастического коня каши не сваришь. Я, конечно, сколотил детишкам из оцинкованного бревна. Но щепа есть. Детки яичками колются. Будет конь?

– Будет, – пообещал Юлий Иванович. – Магистраль проведем, и все будет: кони, бензопилы новые, трубы и режиссер из Петербурга. Только магистраль сначала.

В кабине, у развешенной карты строительства магистрали, его ждал начальник планового отдела. Валериан Павлович отмечал флажками пройденные километры.

– Километр и двести пять метров, – сообщил он и, взглянув на директора, спросил: – Чего вы бледный такой? Заболели?

– Устал я, господин Рюриков. Целыми днями по выработкам мотаюсь, в школе был, с докладом. Странный у вас край, Валериан Павлович, очень странный, – заваливаясь на диван у окна, ответил Литвиненко.

– Чего вы ждали?! – усмехнулся тот. – Вдали от мира живем. Свои истории, свои привычки. Штиль очень осторожно директорствовал. Всего опасался, все учитывал.

– Опять вы мне про этого Штиля заладили, – укорил Юлий Иванович. – Обидно, честное слово! Вы на концерт в следующую пятницу пойдете?

– Это мой долг, – подтвердил начальник планового отдела. – Массовые мероприятия без присмотра – первый шаг к хаосу. И так народ волнуется.

– По поводу чего волнуется? – насторожился директор.

– Людям Прокопенчука завидует. У них и сверхурочные, и премии, и доппаек, – объяснил Валериан Павлович. – Через продавцов в мини-маркете местами укладчиков спекулируют. Я уже с участковым переговорил. Он должен строгий выговор товароведу сделать. Лишь бы информация об этом наверх не добралась.

– И сколько эти места стоят? – поинтересовался Юлий Иванович, внутренне содрогнувшись от понимания будущей участи, выпавшей на долю мздоимца-товароведа.

– Четыре кило золота, – как ни в чем не бывало ответил Рюриков.

– Какого золота?! – изумился Литвиненко.

– Обычного золота. Сваркой плавленного.

– Откуда же здесь золото?

– Так на золотых приисках Усть-Куломск ставили. Неужели вы не в курсе? – удивляясь директорской неосведомленности, проинформировал финансовый. – Здесь золота полно. Не обращали внимания, из чего в нужниках крючки отлиты? Или чем сапоги подбивают? Я был уверен, что именно вас поэтому и назначили.

– Неужели в центре не знают? – не поверил тот.

– Еще как знают, только знают все, и поэтому никто индивидуально воспользоваться не может. Сдадут враз. А это статья. «В особо крупных». Нашим тоже этого золота не надо. Нашим водку подавай, – рассказал Валериан Павлович.

– Так почему за место укладчика четыре кило просят? – задумался Юлий Иванович.

– Капусту давить. Соленую. Везде камни сверху кладут на крышку, а у нас золотые були. Кстати, лучше усть-куломской капусты в округе нет, – объяснил Рюриков и спешно добавил: – Только здесь об этом говорить не принято. Табу, так сказать. И без того настрадались люди в девяностые.

– Нет, не может быть! – не унимался Литвиненко. – Ладно, в областном центре, может, и боятся, но неужели в Москву еще никто не доложил?!

– Как же – не доложил?! Еще как доложил. Сам губернатор и доложил. Нету – золота. Кончилось еще до 97 года. У губернатора где-то здесь по этой теме сын сгинул. На кемеровских грешил, – усмехнулся Валериан Павлович и похлопал директора по плечу. – Не принимайте близко к сердцу. Привыкнете.

– Это же такая ответственность! – потер ладонями виски тот. – Унесет кто-нибудь и продаст, а нас к ответу!

– Некуда здесь нести! Сотни километров тайги вокруг. Поблизости только Вудсток. Но там этим добром совсем не интересуются, у них свой экспорт, получше цветмета. Невозможно, амиго! Забудьте, – начальник планового отдела налил себе из графина воды в стакан и выпил. – Давайте лучше подумаем, что с Луковым делать?

– А что с ним опять? – очнулся от меркантильных грез Юлий Иванович.

– Депрессия у него. Скоро концерт.

– Отчего же депрессия?

– Доктор Шнейдер предполагает, что на сексуальной почве.

– А как же учительница?

– В том-то и дело – избегает он Марии Глебовны. Как это самое у него с зайцем-оборотнем случилось, так начал избегать. Девка тоже страдает. С вальщиками пьет.

– Что у него с зайцем случилось? – не понял намека директор.

– Что случилось, то случилось, – невнятно пробормотал Рюриков. – В жизни всякое может случиться. В конце концов – двадцать первый век на дворе. Гуляй с кем хочешь, хоть с трубой, хоть с учительницей, хоть с зайцем.

– Пойду я домой, – устало взглянул на начальника планового отдела Литвиненко. – Мне завтра поутру на три дня нужно в Белоборск съездить, партию леса на сплав оформить. Потом в Машковой поляне присутствие требуется. Итак, считай, на неделю дел.