Онлайн книга «Песни созвездия Гончих Псов»
|
– Да ты что?! – Чтоб я сдохла, – поклялась девушка, хлопая огромными ресницами. – Он в девяносто третьем против демократии боролся. Сейчас успокоился. Правда, в том году продавца в супермаркете резинками накормил. – Какими резинками? – Интимными, – засмущалась девушка. – Генерал думал, что это конфетки. Купил, а разжевать не смог. Так проглотил. Потом ему объяснили, что это в рот генералам класть неудобно. Он рассердился очень, продавца заставил все съесть. Чтобы дети такие гадости не видели. – С резинками – это правильно, сам не раз попадался, – кивнул Литвиненко. – Но почему он с коровой спорил? – Агроном из соседнего совхоза говорит, что в корову душа его покойной жены переселилась. С характером женщина была. – Вы что тут все – тю-тю?! – раздраженно покрутил у виска Юлий Иванович. – Какая жена? Какая душа? – Поди знай?! – с обидой в голосе ответила секретарша. – Вы спрашиваете, я отвечаю. Чего, врать, что ли? – Нет, врать не надо. Извини, – успокоился директор. – И чего жена? – Верующая она была, – продолжила рассказ Любочка. – Они с Георгием Александровичем… – Кто такой Георгий Алесандрович? – Метелица. – А! Продолжай. – Ну вот – они с Георгием Александровичем каждое воскресенье в церковь за семь километров ходили. Молились там и всякое. – Что значит – всякое? – Георгий Александрович с попом в монополию играл. – Смешно. И?.. – Умерла жена, Георгий Александрович похоронил ее, первое время в церковь походил, а потом дела закрутили. Пасечник он. Вот жена и сердится. – Какая жена, если она умерла, и на что сердится? – Так я говорю: агроном из соседнего колхоза говорит, что душа его жены в корову переселилась, а сердится, что Георгий Александрович в церковь редко ходит. – Боже! – схватился за голову Литвиненко. – Вот и я говорю! – согласилась с ним девушка и протянула стакан молока. Юлий Иванович, не глядя, схватил его и выпил в один глоток. Тут телефонная трубка отозвалась басом: – Слушаю вас! Алло?! – Да? – Что – «да»? Вы мне звоните?! – Да, господин Фролов! Я! Литвиненко. Из Усть-Куломского леспромхоза. – По какому вопросу? – Мной изысканы необходимые резервы для многократного повышения производительности. – Молодец! Откуда? Интересно, – подобрел голос. – После тщательного изучения вопроса и произведенных расчетов я пришел к выводу о необходимости строительства сквозной транспортной линии от Усть-Куломска к Белоборску. – Но это огромные затраты! – опять посуровел голос. – Совсем не огромные, – стараясь быть как можно убедительнее, затараторил Литвиненко. – Силами леспромхоза, без дополнительных инвестиций, в полтора месяца проложим линию и уже через месяц на двойную выработку выйдем. – А материалы, материалы откуда? – Рельсу снимем с путей на старые вырубки, дерева полно, бригада дорожников справится. Мужики они рукастые. Только бы нам оборудования еще подкинуть необходимо. – Подожди с оборудованием. Ты уверен, что эта твоя линия плановый показатель улучшит? Принципиально ответь! Юлий Иванович уже было открыл рот, чтобы сказать что-то такое главное, отчего все его предположения принимали масштабы несравненно большие, нежели безликие, плановые отчеты о добыче леса, как резко изменился в лице, вскочил со стула и скрестил ноги. – Алло! Вас не слышно! – пробасила трубка. На лбу директора выступили крупные капли пота, у него напряглись скулы и побагровели глазные яблоки. – Не слышу, – повторила трубка, – или вы мне ответите, или я отключаюсь. Литвиненко от безысходности зажмурился, вздохнул, прекратил внутреннюю борьбу, шумно облегчился, после чего опять поднес трубку к уху. – Что-то со связью, – твердо произнес он, – отвечаю принципиально, как демократ. Я считаю, что предложенный мной план увеличения нормодобычи на вверенных мною участках абсолютно соответствует директивам Кремля, озвученным Президентом в новогоднем послании к народу. Так и только так, в преодолении формалистических тенденций, в творческом осмыслении каждой, отдельно взятой производственной ситуации мы сможем выйти на высоты, соответствующие духу демократического строительства. – Убедил, – после долгой паузы удовлетворенно крякнула трубка. – Правильно мы тебя, Литвиненко, выбрали. Только такие, как ты, и смогут. Будет тебе оборудование. И премии дополнительные будут. Работай! Раздались короткие гудки. Юлий Иванович вернул трубку на аппарат, дотянулся до стола, на старом, бухгалтерском бланке написал записку, сложил ее в восьмеро. Подумал и на всякий случай заклеил записку канцелярским клеем. Потом, стараясь не расставлять широко ноги, подобрался к двери и в щелку позвал: – Люба?! Люба?! Иди сюда. Вот, отнеси записку моей жене. Быстро давай. После того, как Любочка расставила перед каждым из собравшихся по стакану с горячим чаем, Литвиненко, переодетый в новый костюм василькового цвета, объявил повестку дня. – Господа! – громко начал он, и эхо разнесло звуки его голоса до гипсовой лепнины потолка. – Администрация поручила нам особую задачу. Можно сказать, оригинального содержания. Раппопорт хмыкнул. – Что смешного я сказал?! – возмутился Юлий Иванович. – Я вас умоляю! – давясь от смеха, прохрипел главный бухгалтер. – Просто звучит, как реклама суздальского стриптиз-бара. – Возмутительно! – подал голос скромно стоящий у стены главный инженер. – И этот человек воспитывает детей! – Мало того – четверых детей, двоих своих и двоих приемных, – успокаиваясь, уточнил главный бухгалтер. – А вам, господин Луков, дети из красного уголка хомяка доверили. Где хомяк? – Сдох ваш проклятый хомяк! Сердце у хомяка больное было! – возмутился Луков. – Господин Луков хомяка с собой в баню париться взял, – торжественно заключил Ефим Михайлович и обратился к директору: – Прошу прощения, Юлий Иванович. Нервный день. Конец квартала. Продолжайте. – Соберемся, друзья! Соберемся! – откликнулся тот. – Суть вышеупомянутого поручения такова: мы должны соединить Усть-Куломск и Белоборск прямой железнодорожной магистралью. – Зачем? – поинтересовался главный бухгалтер. – Как зачем?! – воскликнул Литвиненко. – Для большей эффективности труда. – Ну, мы и так не скучаем, – напомнил Раппопорт. – Значит, будет значительно веселее, – в категорической форме заключил директор и повернулся к бригадиру дорожников: – Что вам, господин Прокопенчук, для этого требуется? |