Онлайн книга «На волнах оригами. Музыкальный приворот»
|
Я улыбнулась. Он улыбнулся в ответ, и какое-то время мы просто молча смотрели друг на друга. После он перевернулся на бок – так, что его рука оказалась под моей головой, и просто целовал меня: осторожно, почти невинно, целомудренно. Под его поцелуи я и уснула. Изнеможение навалилась на уставшие мышцы, на разгоряченный разум, потерявший свою силу перед сердцем, и меня просто утянуло в мир грез и сновидений. Проснулась я тогда, когда на улице светало. В душе тоже играл красками рассвет – и он был ярче того, что занимался за окном. Мы лежали напротив друг друга под одним одеялом, и наши лбы соприкасались. Глаза Антона еще были закрыты, и грудь мерно вздымалась – он еще спал, и я решила не будить его, а просто стала смотреть в его лицо, казавшееся во сне трогательно-беззащитным. Мой мальчик. Что, вчера не насмотрелась? А, вы же свет выключили! Что, стыдно тебе, Катенька? Нет. Почему я должна стыдиться любви? Бабочки словно взбесились, как будто вместо пыльцы кокаин нюхнули! Я прогнала прочь ненужные мысли и провела пальцем по груди, остановившись у выпирающей ключицы, осторожно коснулась губами прохладного плеча. А он, почувствовавший это во сне, тотчас распахнул глаза. – Доброе утро, – первой нарушила я утреннюю тишину. – Доброе, – отвечал Антон чуть хрипло и замолчал, глядя на меня с чуть приоткрытыми губами. – Хорошо спалось? – спросила я. – Хорошо, – согласился он и опять затих. Антон казался каким-то странным, расслабленным и настороженным одновременно. Он односложно отвечал на вопросы и все смотрел на меня и смотрел. Ха-ха-ха! А я всегда говорила! Получил свое и все, аста ла виста, бейби. – Антош, что-то не так? Тропинин попытался погладить меня по лицу, а я легонько цапнула его за палец, но он, однако, не спешил убирать руку, словно разрешая себя кусать. – Что не так? – требовательно спросила я, перевернувшись на живот. – Все так, – спокойно ответил он и потянулся, словно довольный кот, и взгляд мой, против воли, соскользнул на его торс. Он заметил это и улыбнулся. – А почему ты такой… – попыталась найти я слова. – Какой? – чуть выгнул он бровь. – Тихий. – Я счастлив, – подумав, отвечал блондин. – Умиротворен. И хочу есть, – неожиданно добавил он. Это меня даже чуть-чуть обидело: я ждала яркого пробуждения, слов нежности, искрометных поцелуев… Какие поцелуи! Зубы почисть! Я, кутаясь в одеяло, села на кровати, пытаясь понять, где в этом беспорядке мои вещи, спиной чувствуя, как он за мной наблюдает, встала, собрала вещи – и его, и свои, и пошла к ванной комнате. Одеяло волочилось следом за мной, как шлейф за невестой. Не выдержав, я оглянулась и заметила, как Антон улыбается. В ванной я, сбросив одеяло на пол, почистила зубы и вошла в душевую кабину, включив прохладную воду до упора. Тугие струи приятно били по коже, и я даже глаза закрыла, а в какой-то момент поймала себя на мысли, что это не струи воды вовсе, а настойчивые прикосновения Антона. Мне хотелось повторить все то, что было этой безумной ночью. Закутавшись в белый просторный халат, я какое-то время просто смотрела на себя в огромное зеркало. Внешне вроде бы ничего не изменилось, только внутри я чувствую себя иной. Сожалеющей? Отнюдь. Повзрослевшей? Немного. Счастливой? Верно. Стук в дверь прервал поединок взглядов с моим отражением. – Тебе звонят из дома, – сказал Антон за дверью, и голос его казался приглушенным. – Открой, я протяну тебе телефон. Просто так домашние мне не звонили. Когда я вчера сказала Томасу, что приеду на два дня позже, он даже вопросов никаких не задал, зато когда узнал, что в славной столице я остаюсь вместе с Антоном, радостно велел передать сынку привет. Может, у них случилось что-то? Я открыла дверь. – Ты уже все, – с явным сожалением констатировал стоящий за нею Тропинин. – Ты меня обманул! – возмутилась я, увидев, что никакого телефона в руке у него нет. Вокруг его бедер было обмотано белое полотенце, и такое же лежало на влажном после воды плече – видимо, Тропинин времени зря не терял и посетил вторую ванную. – Обманул, – легко согласился он, наступая на меня. Полотенце упало с его плеча, но он этого даже не заметил. – Думал, ты еще не одета. – Ну, ты и извращенец, – возмутилась я. – Нет времени на ерунду, – только и сказал Тропинин, прижимая меня к прохладной стене, а я положила вытянутые руки ему на грудь, скрестив запястья. – Ты же голодный был, – лукаво взглянула я на него, уворачиваясь от поцелуя. – Все потом, – проговорил он, обнимая меня. И завтрак в номер, и недопитое вчера вино, и цветы, и разговоры, и прогулки по осенним улицам – все это было потом. И испытания – тоже. Тогда я еще не знала, насколько сильна моя соперница. Тогда я просто хотела любить. Любить и быть любимой. * * * Кирилл довольно улыбнулся и прикусил край стеклянного бокала, полного минеральной воды. Хоть алкоголь и был привычным делом на борту личного самолета «Красных Лордов», Кириллу хотелось остаться с ясной головой. Тот, кто послал девчонку в зеленом пальто, откликнулся быстро, как он и предполагал. Не зря все-таки оставил номер своего телефона. Правда, она – да, это все-таки была девушка – не стала звонить, а прислала сообщение, состоящее всего из трех слов: «Что ты хочешь?» «Того же, чего и ты. Любви», – ответил Кирилл тотчас. «Моей?», – она то ли пыталась шутить, то ли была так удивлена его появлением на собственном боевом фронте. «Ты хочешь его любви, я – ее. Все логично и понятно:)» «Я не против сотрудничества. Но могу ли я доверять тебе? Ты слишком неожиданно появился», – задала незнакомка резонный вопрос. «Если я скажу, что можешь – поверишь?» – спросил Кирилл, все так же улыбаясь. Впервые за долгое время ему было весело. Все его существо предвкушало большое развлечение. Он с удобством развалился в кресле, еще не пристегнувшись, хотя самолет вот-вот должен был взлететь. Поклонники ждали их еще в дюжине городов. Наверное, если бы они видели, чем кумиры занимаются в отдельном просторном салоне собственного самолета, крайне удивились. Музыканты выглядели, как обычные парни, которые устали от своей работы и хотели отдохнуть немного и выспаться. |