Книга На волнах оригами. Музыкальный приворот, страница 67 – Анна Джейн

Нина, подыгрывая, терпеливо стойко сносила муки и делала вид, что в восторге. Чего не вытерпишь ради мести?

А Матвею явно нравилось целоваться, и он положил руку несколько ниже, чем то могла стерпеть находящаяся на грани взрыва Ниночка.

– Лапы убрал, – грубо оттолкнула она молодого человека, едва лишь закрылись створки лифта, из кроткого ангела превращаясь в разъяренного демона.

Глаза Матвея весело блеснули. Ему подобный опыт пришелся по вкусу.

– С детства ты подучилась, Ниночка, – весело объявил он.

– Правда? – делано скромно улыбнулась Журавль, и Матвей, ничего не подозревая, кивнул. – Я так рада, специально ради этого момента набиралась опыта, – продолжала она сладким голоском, – чтобы ты оценил. А теперь оцени-ка это, дорогой.

И она с силой наступила ему на ногу, так, что Матвей едва не взвыл.

– А ты горячая штучка, Нина, – усмехнулся он, ничуть не обидевшись.

Нинка вместо ответа сощурилась.

– Спасибо за помощь, дорогой. Можешь идти, – велела она железным голосом. – Или еще добавлю.

Как раз в то время сонная Катя открыла дверь – после расставания с Кеем она еще не успела уснуть, лишь просто легла в постель, а после в дверь позвонили.

– Ты? – жутко удивилась Радова, думая, что спит.

О том, что Ниночка, с которой они не так давно переписывались по Интернету, уже прилетела, она и не догадывалась. А теперь смотрела на нее, красивую, загорелую и отчего-то недовольно кривящую губы.

– Нет, не я, – закатила та глаза. – Тебе показалось.

– А это кто? – перевела удивленный взгляд на посмеивающегося Матвея Катя.

– Никто.

Матвей лишь хмыкнул.

– В смысле? – явно пребывала в недоумении Катрина, не понимая, спит или же это сон.

– Это водитель. Помог донести пакеты. И он сейчас уходит, – не терпящим возражений голосом ответила Нина и, наконец, обняла подругу, энергично постучав по спине. Та обняла ее в ответ.

– Да-да, это все же я, – захихикала Журавль, понимая, в каком состоянии сейчас пребывает Катя, – можешь падать от счастья. А ты иди.

– До встречи, – чуть насмешливо сказал ей в спину Матвей, но Нинка, отпустив ошарашенную Катю и подхватив пакеты, сказала нагло, что чаевых не даст, и закрыла дверь у него перед носом.

– Что происходит, Нин? – спросила темноволосая девушка, одетая в легкую ночную сорочку с медвежатами. Журавль, скептическим взглядом оглядев наряд подруги, отвечала:

– Твоя лучшая и неповторимая подруга устроила тебе сюрприз! Не прошу аплодисментов, но хоть улыбнуться-то мне можно! Пару часов назад наш самолет приземлился в местном убожестве, которое по какому-то недоразумению называется аэропорт. И вот я у тебя. С подарками, между прочим! Как Дед Мороз, – захихикала Нина и приставила к подбородку волосы на манер бороды.

– Но… – ничего не понимала Катя. – Как ты мне писала несколько часов назад, если должна была быть в небе?

– Боже, Катька, сейчас не каменный век. В самолете был вай-фай, – отмахнулась Нинка.

– Вот оно что, – протянула Катя, идя следом за подругой на кухню и зевая.

– Ты что, не рада? – угрожающе сдвинула брови к тонкой переносице Нинка, обернувшись. – Я старалась, по ночи перлась, хотела увидеть свою подруженьку, упросила этого слащавого дегенерата, которого ты только что лицезрела, мне помочь, встретила тут Пыльного и Синекосое рыло, а ты даже и не сказала слов добрых!

Нинка поставила пакеты с подарками около кухонного стола и стала методично что-то вытаскивать из них. Движения ее, правда, как тотчас подметила Катрина, были нервными.

– Кого ты встретила? – не поняла она.

– Рыло и Клея, сиречь Келлу и Кея, – зловеще объявила Нинка – мастерица давать самые разнообразные прозвища разной степени обидности. – Накорми меня, – потребовала она. – Я в последний раз в самолете ела, а там жуткую резиновую дрянь давали. Ну, ты понимаешь, наше авиасообщение оставляет желать лучшего по сравнению с европейским.

– Погоди, – остановила ее Катя, садясь рядом. – Ты встретила их… Где?

– Не тупи, – посоветовала Нинка, хватая из вазочки шоколадную конфету. – На лестничной площадке перед твоей дверью. Ну-ка, поделись рецептиком, как ты настолько привязала этого чокнутого с раздвоением личности, что он аж ночами под твоей дверью пасется? – и, не дожидаясь, пока Катя ответит, Нинка лучезарно улыбнулась. – Молодец, поздравляю! Это успех, Радова! Теперь ты должна достойно отомстить. Он не только пальцы ног целовать тебе должен, но и следы лизать, – воинственность в ее голосе и лице зашкаливала.

– Антон просто заезжал ко мне, – пожала плечами Катя.

– Что значит – «просто заезжал»? – не поверила Журавль.

– Соскучился, – неуверенно отвечала Радова.

– И сколько же вы не виделись, что он так соскучился? – полюбопытствовала Нинка.

– Несколько часов.

– Ого! Несколько часов – это же целая вечность! Какое испытание для любви, – всплеснула руками слишком уж активная Ниночка. – Как вы это пережили? Можно, я начну называть тебя Джульеттой?

Катя лишь улыбнулась и спросила:

– Откуда тут взялся Антон, мне понятно. Но Келла…

– Пришел в качестве группы поддержки, – ухмыльнулась Нинка. – С лесным чудовищем. Девка с ним была, – пояснила она подруге. – Страшная, жесть. С конской заточкой, – воодушевилась Нинка, вспоминая ту, которая посмела целоваться с Келлой. – Зато с дарами божьими, – красноречиво обрисовала она два огромных шара перед собственной грудью, тоже, впрочем, вполне женственной.

Катя только головой покачала. В конце концов, Нинка более-менее внятно объяснила ей, что случилось на лестничной площадке, то и дело давясь от смеха. Вот только за смехом этим прятались обида и злость.

Проклятый Ефим.

А ведь так складно врал ей, когда с точно такой же страстью целовал ее на палубе теплохода или на крыше. Свинья.

Пока Катрина разогревала картофельную запеканку с мясом, Нинка доставала один за другим подарки, поясняя, что и кому должно достаться. Говорить больше о Келле она не хотела, а потому пыталась отвлечься.

– Так, магниты – можешь ими облепиться, хе-хе. Венецианские маски – каждому своя, умора, да? Эта рубашка – Леше. Вроде бы должна подойти, – говорила она, роясь в своих многочисленных пакетах. – Не фуфло какое, а ограниченная серия от Бонне, – назвала она очередного деятеля моды, в которых отлично, как и дядя, разбиралась. – Это – ваза Томасу. Отец решил, что он оценит. Нельке – браслет. Что дарить твоему брату, я решительно не знаю. Поэтому ему – алкоголь. Ты видела его пьяным?

– Не доводилось, – покачала Катя головой. – Он после рейдов и так, как пьяный.

– А это тебе, – протянула ей огромный пакет Нинка.