Онлайн книга «Вранье»
|
Утром подошел Хези, парень из его отдела: – Алекс, ты знаешь, что сейчас надо меньше пользоваться общественным транспортом. Шура не был уверен, что понял фразу правильно. – А каким пользоваться? – Ну, на машине лучше ездить. – Бэсэдэр. – Машину тебе дали? – Пока нет. Мне права нужно получить. У меня есть российские, но их подтвердить нужно. – Ну, так подтверди. – Я собираюсь. Все времени нет. А что случилось? – Ну, как? Теракт на автобусной станции. Ты не слышал? В Нетании, кстати. Такого давно не было… Шура сразу же набрал номер Гарина. – Да, друг мой! Пошло-поехало. Недолго музыка играла. Вывели войска из Ливана, вот теперь получают. – А что, не надо было выводить? – Шура, твоя аполитичность не имеет границ. Вот поговори с Марго, она тебе все популярно объяснит. А вообще газеты надо читать. – «Новости Израиля»? Израильские я бы читал.. – Ну, читай израильские. Шура задумался и не сразу заметил, что поезд уже давно стоит. Он посмотрел в окно, они стояли на перегоне. Вокруг было пусто, никаких селений, лишь вдалеке виднелся реденький лесок. В вагоне было тихо, но не тревожно. Одни пассажиры лениво листали газеты, другие говорили по телефону. Когда поезд тронулся, Шура начал успокаиваться. Так больше нельзя. Надо учить иврит – даже не спросишь, что случилось. Маргарита позвонила сама. Он хотел пошутить, что к политинформации готов, но она звучала как-то странно, и он воздержался. – Ты про «Дельфинариум» знаешь? – Смотря какой? – В Тель-Авиве. – Нет, а что, хороший? Маргарита помолчала. – Ты что, правда ничего не знаешь? Шура начал волноваться: – Нет, а что случилось? – Дискотека «Дельфинариум». Пятнадцать человек погибло. Какой-то араб проник внутрь и взорвал себя и всех, кто находился вокруг. Шомер его пропустил, тот на русского был похож. Две девочки из Натании. Представляешь? Я уже взяла интервью. – У кого?! – У мамы одной из них. – А зачем брать интервью у мамы? – Как зачем? Для газеты. Всю дорогу до дома он думал, что надо позвонить маме. Она, конечно, знает, что на дискотеки он не ходит, но все-таки. Как странно все получалось. Какие-то мамы привозят сюда своих детей для хорошей жизни, а этих детей взрывают на дискотеке. А может быть, эти мамы не ждут хорошей жизни, а знают что-то другое, главное, ради чего стоит привозить сюда детей? Надо было с кем-то поговорить, но он не знал с кем. Гриша опять захныкал, и Шура посмотрел на Марину. Она всегда спала на удивление крепко и просыпалась, только если была реальная необходимость. Обычный плач ее не будил. Он не помнил, чтобы она хоть раз ошиблась: или ребенок был мокрый, или соску выплюнул. И тогда Шура ползал по комнате и искал соску. Свет включать не разрешалось. Надо было вставать. Плач становился громче и басистее, Марина спала. Он вылез из-под одеяла и подошел к кроватке. Ребенок на секунду умолк. – Ну, что за шум, а драки нет? Гриша моргнул и заорал еще громче. Шура взял его на руки. Щеки были мокрые и красные, он вытер их краем пеленки. Гришка уже не кричал, а беззвучно всхлипывал. – Ну, что случилось?.. Он повернул его в вертикальное положение. – Не спится, да… Он опасливо обернулся. Марина спала. Произнес шепотом: – … моему сыночку… Вчера за завтраком Марина опять завела разговор: – Сегодня Гришка так скуксился, ну точно как Шурка, когда злится. Мама была довольна. Виду не показала, но Шура знал: это именно то, чего она ждет. Шура бросил на стол вилку и ушел в свою комнату. Из кухни еще какое-то время доносились голоса, а потом пришла Марина, молча села на кровать. Шура не выдержал: – Ты специально это делаешь? – Я ничего не делаю. А ты устраиваешь истерики, как твоя мама. Он уже кричал, хотя понимал, что не надо этого делать. – Ну, ты же знаешь, что я не люблю эти разговоры! Ты нарочно, да? Марина немного смягчилась. Заговорила шепотом: – Шурака, ну мы же договорились. Это твой ребенок. Твой! Ты должен это ощутить. Понимаешь? Видимо, это какая-то твоя проблема. Она замолчала и о чем-то задумалась. – А может, он и правда твой. Шура вздрогнул. Посмотрел на Марину: – Иногда мне кажется, что ты просто сволочь, банальная сволочь. Ночью мирились. Он опять не понимал своих обид, ему было стыдно за то, что говорил и делал. Это он сволочь! Мучает ее, а она его так любит. Только бы не разлюбила. Он без нее не может. Гришка уснул, а он вышел в коридор. Столкнулся с отцом. – Что, Гришка не спит? – Уснул уже… Мы тебя разбудили? Отец быстро глянул на него и отвернулся. Сказал спокойно: – Нет, вы меня не разбудили. Я сам не спал. – Пап, ну что опять случилось? – Тише, тише. Ничего не случилось. Спать надо. – Я не хочу, чтобы ты из-за меня все время мучился? Что я не так делаю? Папа улыбнулся: – Все ты так делаешь. Дурачок ты у меня, Шурка, оказался. Все, спать иди. Отец был в семейных трусах и в майке. Сколько Шура себя помнил, тот всегда так спал. Но сейчас он выглядел каким-то старым и помятым. Когда он так изменился? А может, показалось. Ночь, темно, надо идти спать. Он открыл квартиру своим ключом, прошмыгнул в комнату. В дверях возникла Фира: – Шура, про интифаду слышали? – Ужас! Каменный век. Фира тяжело вздохнула: – У нас тут всегда каменный век. – А говорят, давно такого не было. – Э, слушайте их! Тут не одно, так другое. Ну, скоро сами увидите. – А я квартиру снял… Фира заулыбалась: – Да вы что! Где? – На Смелянски. – Что вы говорите? Хорошая квартира? – Да вроде ничего. – Слышите, у Зои буфет есть. Она его выбрасывать хотела. Посмотрите? К Зое, Фириной дочке, идти не хотелось. Какая разница, какой у нее буфет. Ему любой сойдет. Это же временно, а потом он купит себе все, что захочет. |