Онлайн книга «Вранье»
|
Левински, на которой находилась центральная автобусная станция, слыла нехорошей улицей. Место это не было похоже на Израиль, а его обитатели – на евреев. Шура почему-то думал, что евреев – бомжей, проституток или там наркодилеров – не бывает. Но тут они были. Особенно расстраивали проститутки. Все, как одна, немолодые и малопривлекательные, они никого не завлекали, а, наоборот, от кого-то бегали или же сидели на лавочке и угрюмо курили. Шура ни разу не видел, чтобы их кто-нибудь позвал, хотя знающие люди утверждали, что такое случается. Продавец с тележкой укатил за новой партией бубликов, и Шуре открылась последняя строка объявления о высоких заработках: «Обращаться к Тасе». Сквозь стеклянную дверь просматривалось небольшое помещение с тремя столами, за которыми скучали ярко раскрашенные брюнетки, очень похожие друг на друга. Интересно, кто из них Тася? Он толкнул дверь. Та, что сидела ближе, спросила с плохо скрываемым раздражением: – Вам кого, мужчина? – Тасю. – Тась, тебя. Брюнетка, сидящая у окна, лениво оглядела Шуру и показала рукой на стул. Шура осторожно присел: – Тут у вас объявление. Я хотел узнать, о чем идет речь. – А у вас, простите, какое образование? – У меня? Высшее техническое. – Замечательно. – Она уже набирала какой-то номер на своем мобильнике. – Сенечка, ма нишма! Скажи мне, лапа, осталось у нас что-нибудь для хорошего человечка? Йофи, йофи, все, давай, бай! Гарин тоже любил говорить «йофи», и Шуру это страшно раздражало. – Не злись, Шурик! А как еще сказать? «Отлично», «замечательно»? Прости, но у меня уже язык не поворачивается. «Йофи», по-моему, куда изящнее, согласись! Брюнетка закончила разговор и обратилась к Шуре: – Вы с автобусом знакомы? – Я? Смотря с каким… В Натанию езжу. – С любым. Вам предстоит работать с автобусами. – В каком смысле? – В самом прямом. Работа ночная. Осмотр и приведение в порядок салона. Оплата сорок шесть шекелей в час. Шура опешил: – Уборка, что ли? – И уборка в том числе. Звучало неправдоподобно. Уборщикам, насколько он знал, платили примерно так же, как шомерам, то есть не больше восемнадцати. – А почему так много? – Я вам сейчас все объясню. Автобусная станция, как оказалось, является объектом повышенной опасности. Именно в автобусах совершается большее число терактов. Помимо случаев, когда террорист привычно взрывает себя и других пассажиров, бывает, что в салон закладываются взрывчатка или другие смеси, опасные для жизни. Но волноваться не надо, потому что до него в автобус входит сапер, и ему, Шуре, салон достается уже чистеньким. Всякое, конечно, бывает. Но на ее памяти ничего такого не случалось. Теперь, почему ночью. Днем автобусы на маршруте, и за ночь их надо подготовить к новой смене. Работнику выдаются спецодежда и моторолла, за которую следует внести аванс в размере пятисот шекелей, который вернется с первой зарплатой. «Эгед» – солидная фирма и заботится о своих сотрудниках. – Что-то я не понял. Мне конкретно что нужно делать? – Нужно почистить салон специальными моющими средствами, ну и… собственно, все. Потом вы свободны. Смена – шесть часов, но обычно ребята управляются за два. Тася заговорщически улыбнулась. – А вот вы мотороллу упомянули. – Да. Вам выдается радиотелефон фирмы «Моторолла». Вот такой. Тася обернулась и вытащила из стеклянного шкафа большую черную трубку с множеством цветных кнопочек. Трубка была не новая. – А зачем он нужен? – С напарником переговариваться. – С напарником? А нас двое в автобусе работает? – Нет, зачем. Он будет в соседнем салоне. – А зачем мне с ним переговариваться? – Алекс, вы задаете много вопросов. Начнете работать и все освоите. Шура молчал. Брюнетка ждала. – Скажите, а более квалифицированной работы у вас нет? Она посмотрела на Шуру и снисходительно улыбнулась: – Алекс, вы сколько в стране? – Почти год. – Вот! А я уже десять. Так что поверьте мне: в Израиле не гоняются за квалифицированной работой. Здесь ищут места, где платят. А у нас платят. Вы сами уже поняли. Вы думаете, я сюда каждого возьму? Я человека сразу вижу. И потом вам повезло. Как раз место освободилось. Сейчас мы с вами анкетки заполним… Вы за мотороллу как вносите? Можно наличные, можно чек. Как вам удобнее. Она уже что-то писала, а Шура пытался сосредоточиться. Через два дня вносить месячную аренду квартиры. В конце концов, не понравится – уйдет. – Простите, а я могу уйти в любое время? – Абсолютно. – То есть я не должен год отрабатывать? – Не волнуйтесь, я бы вас предупредила. Все-таки сорок шесть шекелей! Кому рассказать – не поверят! Работать будет ночью, а днем можно на интервью ходить. – Вот здесь подпишите. За спиной с грохотом открылась дверь. – Девчонки, всем шалом! Чайничек не одолжите, наш екнулся. Шура обернулся на голос: – Паша! – Ой, я сплю и вижу сон! Сам Шура Ботаник! Таська, какие у тебя друзья! А я и не знал. Тася глянула на Пашу с неприязнью: – Ты за чайником пришел? Вот бери и иди давай. Паша молчал переводил взгляд с Шуры на Тасю и обратно. – Так, Шурик, пошли-ка перекурим! Девочки, он на минутку – и сразу обратно. – Паш, секунду подожди, я уже почти закончил. А где подписывать, вы говорите? – Вот как раз придешь и все подпишешь. Паша схватил Шуру за рукав и с силой потащил к двери. Они вышли на улицу и уселись на первую свободную лавочку. Пришлось немного поискать, потому что почти на всех дремали лица без определенного места жительства. Закурили. Приходько молчал, и в этом молчании чувствовалось раздражение. – Паш, ты чего такой злой? – Зато ты добрый… Ты чего сюда приперся? – Да я случайно. На автобус шел и объявление увидел. Дай, думаю, зайду. Сорок шесть шекелей платят, представляешь? – Представляю… Ты чего-нибудь подписывал? – Да ты ж не дал! Паша зевнул, вытянулся на скамейке, а голову положил на спинку: – Шурик, ты дурак или прикидываешься? Кто ж на Левински работу ищет? – А где ищут? |