Онлайн книга «Соло на раскаленной сцене»
— Спасибо! — сказала Рита с опозданием. — Я думал, он тебя убьет! — проговорил юный пианист. — Кто это был? — Мой папа… — Папа?! Серые глаза распахнулись еще шире. Позже Рита поняла удивление своего нового знакомого, ведь в его собственной семье не было принято повышать голос — наверное, Григорий Сергеевич показался мальчику злобным великаном, настигшим свою жертву и собиравшимся сожрать ее с потрохами! В этом месте ее рассказа Игорь понимающе хмыкнул: — Да уж, твой папаша в гневе был способен напугать кого угодно! — Верно, — согласилась она. — А у Стасика… у него одна особенность была в детстве — он боялся громких звуков, страшно не любил, когда люди кричат и ругаются. Его мама как-то обмолвилась, что давным-давно ему даже поставили диагноз «аутизм», который впоследствии сняли. Тем не менее Стас приходил в ужас каждый раз, когда кто-то при нем начинал орать, и всегда старался убежать, скрыться от потока чужих отрицательных эмоций… Поэтому у него не было друзей, кроме родителей и учителей. — И тебя? — Ну да. — Значит, этот твой… друг детства проездом оказался в Питере и решил вспомнить былое? — На самом деле ко мне обратился Борис Мирский… — Господи, а этот-то здесь каким боком?! — поморщился Байрамов. Рита знала о его неприязни в отношении продюсера. Как и многие представители классической ветви шоу-бизнеса, он терпеть не мог тех, кто, как ему казалось, готов заниматься даже порнографией, если это приносит прибыль. Мирского Игорь считал одним из таких людей. — У него новый проект, — пояснила она. — Группа Black’n’White — не слышал? — А-а, это те ребята, с песней… что-то там на итальянском, кажется, которую крутят между рекламами по Первому каналу? — Точно. Музыка, кстати, бессоновская. — Да ты что? Жаль, что он ударился в попсу! — Стас — разноплановый композитор. Теперь, между прочим, еще и полноправный солист группы. — Так их теперь пятеро? Глядишь, так наберется хор имени Пятницкого! — Их четверо, просто один ушел, и на его место временно взяли Стаса. — А что Мирскому от тебя-то понадобилось? — недоуменно спросил Байрамов. — Алина Каюрова ему меня порекомендовала месяца три назад в связи с… Ну да это неважно. А недавно с группой снова случилась неприятность. — Что, костюмы концертные украли? — Вот, погляди, — и Рита ткнула пальцем в экран ноутбука. — Только сегодня модератор все вычистил, и — снова! Прямо наверху, над фотографией группы (кстати, все еще с Марком Саблиным) «висела» надпись: «Срочная новость! Трагедия на Московском шоссе: члены группы Black’n’White погибли!» — Круто! — пробормотал Игорь. — У кого-то определенно на них зуб. Ты сказала, этот, как его… Саблин покинул группу — он ушел или его «ушли»? — Интересно, что ты спросил! Мирский сказал, он ушел по собственной воле, но у меня есть подозрение, что сам Марк вполне мог так и не считать! — То есть? — Ну, все началось с того, что Стас написал песню, которую Саблин петь отказался… — Такая плохая? — Наоборот, слишком хорошая — то есть чересчур сложная для его небольшого, в сущности, голоса. Вот ты, к примеру, что бы сделал, если бы танцовщик или балерина отказались выполнить твою хореографическую задумку? — Я-то? Показал бы, как надо делать, а потом добился идеального исполнения. — Вот и Борис так поступил. — Не знал, что Мирский поет! — Да нет, конечно… Борис сказал Бессонову, что написанную им партию тенора спеть невозможно, а Стас взял и спел. Мирский дал группе прослушать голос Стаса. — Похоже, тем самым он подарил Саблину несколько неприятных минут! — хмыкнул Игорь. — Видимо. И после этого Марк, разобиженный, покинул Black’n’White, — закончила Рита. — Ну и правильно, — спокойно согласился Байрамов. — Если выходишь на сцену, должен уметь все — по крайней мере, в своей области. Недотягиваешь — работай в два, в три, в десять раз больше и добивайся результата! Рите вдруг показалось, что перед ней — не Игорь, а внезапно оживший Григорий Сергеевич, с присущей ему требовательностью и жесткостью, граничащей с жестокостью. Неудивительно, ведь Байрамов — продукт воспитания Синявского даже больше, чем сама Рита! — Ты чересчур категоричен! — поморщилась она. — Но ты спросила, что бы я сделал, верно? — напомнил Игорь. — А теперь злишься! — Да я не злюсь, просто… — Думаешь, злые «приколы» — дело рук Саблина? — А почему нет? Надо проверить эту версию, ведь других-то пока нет… — Ой, брось — да я сам тебе сейчас назову несколько! — Ну, валяй. — Во-первых, и вернее всего, дело в каком-нибудь поклоннике, обойденным вниманием. Кстати, вполне может быть, что он — фанат Марка, а потому мстит за обиду, нанесенную кумиру… Или Саблин его попросил. — Принимается. Еще? — Допустим, Мирский захотел пиара — хоть «черного», хоть какого, — и «заказал» группу какому-нибудь компьютерному гику? — А не легче сразу отправиться в редакцию газеты или на телевидение? — Это выглядело бы слишком подозрительно! Правильнее действовать окольными путями. Рано или поздно информация как бы случайно просочится в СМИ, но ни у кого не возникнет и тени сомнения, что это — утечка, а не намеренный «вброс». Ты ведь не считаешь Бориса Мирского эталоном чистоплотности? — Я не настолько близко с ним знакома, чтобы строить предположения. — Ну так поверь тому, кто сталкивался с такими типами: они пойдут на все, чтобы «раскрутить» свой проект, даже на убийство и изнасилование! — Скажешь тоже! — Может, поспорим? — В смысле? — Я ставлю на Мирского… пусть будет — десять тысяч. Твоя ставка? — Ты серьезно? — Абсолютно. — Тогда я — столько же. — Не, подруга, деньги мне не нужны! — А что? — Бессонов. — Не поняла? — Если ты проиграешь, сведешь меня со Стасом: хочу заказать ему балет. У меня даже идейки кое-какие есть… Ну, по рукам? Подписав необходимые документы, Рита собралась уходить, но Байрамов остановил ее вопросом: — Послушай, Марго, долго это будет продолжаться? — Ты о чем? — О наших с тобой, с позволения сказать, отношениях… |