Онлайн книга «Жажда»
|
– Статья в «ВГ», – кивнул Виллер. – Ты называешь его несчастным извращенцем, которого ты… как там было? – На которого вы наденете наручники, – подсказал Виллер. – Называя его несчастным, ты грозишься отнять у него контроль и власть. – Его так назвала Исабелла Скёйен, а не я, но сейчас это не важно, – произнес Харри, почесывая шею. – Ты думаешь, он будет использовать девушку, чтобы добраться до меня, Смит? Смит покачал головой: – Она мертва. – Почему ты в этом уверен? – Он не хочет никакой конфронтации, он просто хочет показать тебе и всем остальным, обладающим властью, что он может прийти в твое место и забрать одного из твоих людей. Харри резко прекратил чесаться. – Одного из моих людей? Смит не ответил. Бьёрн Хольм с грохотом вернулся в Котельную: – Звонили из «Уллевола». Прямо перед смертью Пенелопы Раш к администратору подошел мужчина и предъявил документы, подтверждающие, что он один из тех, кого ты указал в качестве близких, какой-то Руар Вик, бывший жених. – Это он купил помолвочное кольцо, которое Валентин украл из квартиры, – сказал Харри. – Они связались с ним, чтобы спросить, не заметил ли он чего странного, – продолжал Бьёрн Хольм. – Но Руар Вик говорит, что не ходил в больницу. В Котельной наступила тишина. – Не жених… – сказал Смит. – Но тогда… Колесики стула Харри громко заскрипели, стул опустел и на полной скорости помчался к кирпичной стене. Сам Харри был уже в дверях. – Виллер, вперед! Харри бежал. Больничный коридор тянулся и удлинялся, удлинялся быстрее, чем он бежал, как расширяющаяся вселенная, которую не могут догнать ни свет, ни даже мысль. Ему удалось не столкнуться с мужчиной, который вышел из какой-то двери, держась за штатив с капельницей. «Одного из твоих людей». Валентин взял Аврору, потому что она была дочерью Столе Эуне. Марту Руд, потому что она работала в любимом ресторане Харри. Пенелопу Раш, чтобы продемонстрировать им, что он это может. «Одного из твоих людей». 301-я. Харри обхватил в кармане рукоятку пистолета. «Глок-17» почти два с половиной года пролежал нетронутым, запертым в ящике на втором этаже. Сегодня утром Харри взял его с собой. Не потому, что собирался воспользоваться им, а потому, что впервые за три года не был уверен, что оружие ему не понадобится. Он распахнул дверь левой рукой, одновременно выставив вперед руку с пистолетом. Палата была пуста. Опустошена. Ракели не было. Кровати не было. Харри хватал ртом воздух. Он подошел к месту, где стояла кровать. – Прошу прощения, но вы опоздали, – произнес голос у него за спиной. Харри развернулся. Главный врач Стеффенс стоял в дверях, пряча руки в карманах белого халата. Он поднял бровь, увидев пистолет. – Где она? – прохрипел Харри. – Я расскажу, если вы уберете вот это. Харри опустил пистолет. – На обследовании, – сказал Стеффенс. – Она… она в порядке? – Состояние не изменилось, стабильно нестабильное. Но она переживет сегодняшний день, если вас это волнует. А отчего столько драматизма? – Ее надо охранять. – В настоящее время она под присмотром пяти человек из нашего медперсонала. – Мы разместим вооруженного полицейского у ее двери. Возражения? – Нет, но это не моя епархия. Вы боитесь, что сюда может прийти убийца? – Да. – Потому что она замужем за человеком, который на него охотится? Мы не сообщаем номер палаты никому, кроме близких. – Это не остановило человека, который выдал себя за жениха Пенелопы Раш, чтобы выяснить номер ее палаты. – Вот как? – Я посижу здесь, пока не приедет охрана. – В таком случае вы, возможно, захотите чашечку кофе. – Вам не надо… – Нет, но вам надо. Минуточку, у нас тут прямо в дежурке есть удивительно плохой кофе. Стеффенс покинул палату, и Харри огляделся. Стулья, на которых они сидели с Олегом, стояли на тех же местах, что и вчера, по обе стороны отсутствующей кровати. Харри сел на один из них и уставился вниз, на серое напольное покрытие. Он чувствовал, как успокаивается пульс. И все же у него оставалось ощущение, что в палате не хватает воздуха. Полоска солнца падала через щель между шторами на пол между стульями, и он заметил на напольном покрытии светлый волосок. Он подобрал его. Мог ли Валентин заходить сюда в поисках Ракели, но опоздать? Харри сглотнул. Сейчас не было никаких причин думать об этом, она находилась в безопасности. Вошел Стеффенс и протянул Харри картонный стаканчик, глотнул из своего и уселся на второй стул, так что двое мужчин оказались друг против друга на расстоянии одного метра. – Ваш мальчик заходил, – сказал Стеффенс. – Олег? Он не должен был приходить до окончания занятий. – Он спрашивал о вас. Мне показалось, он был возмущен тем, что вы оставили его мать одну. Харри кивнул и отхлебнул кофе. – В этом возрасте они часто злятся и испытывают моральное возмущение, – произнес Стеффенс. – За все, что идет не так, они возлагают вину на своих отцов, и тот, на кого им когда-то хотелось быть похожими, внезапно становится тем, кем они стать не хотят. – Вы основываетесь на собственном опыте? – Конечно, мы всегда так делаем. – Улыбка Стеффенса исчезла так же быстро, как и появилась. – Мм… Можно задать вам личный вопрос, Стеффенс? – Пожалуйста. – В результате вы остаетесь в плюсе? – Простите? – Радость от спасения жизни минус отчаяние от потери тех, кого ты мог спасти. Стеффенс встретился глазами с Харри. Наверное, дело было в сложившейся ситуации: двое мужчин сидят друг против друга в темной комнате, – и поэтому задать такой вопрос показалось естественным. Стеффенс снял очки и провел руками по лицу, будто хотел стереть с него усталость. Он покачал головой: – Нет. – Но вы продолжаете этим заниматься? – Это призвание. – Да, я видел распятие у вас в кабинете. Вы верите в призвание. – Думаю, вы тоже, Харри. Я видел вас. Может быть, не Бог призвал вас, но призвание вы ощущаете. |